Как он дошел до такой жизни?
Ослепление любовью. Весь его опыт, все путешествия, женщины, которых он знал, — ничто не умерило безумной тяги к той, на ком он женился, но чьего сердца так и не сумел завоевать.
Ради нее и детей он обрел респектабельность, стал уважаемым ханжой. «Ни висельник, ни вешатель». Если бы теперь отцы города решили вновь совершить рейд в Шантитаун, Ретт Батлер поехал бы вместе с ними.
Ради нее он пойдет на все, даст ей все, чего она ни пожелает…
Его жена думает, что любит другого мужчину, но он-то знал, что это не так. На самом деле она стремилась к той жизни, которой завидовала, но никогда не понимала ребенком.
Дочь ирландского иммигранта, женившегося на леди, бедная завистливая девочка…
Она бы за полгода сожгла Эшли Уилкса дотла. Тот был слишком нежным цветком для нее.
Дождь струился по оконным стеклам, капал с выступов оконной рамы.
Ретт Батлер рассмеялся над собой и отошел к камину поворошить огонь.
Послышался стук колес экипажа по булыжнику мостовой. Когда жена вошла в комнату, Ретт отложил книгу.
— Ты рано.
Она скривилась, подошла к шкафчику, налила себе бренди и залпом выпила, вздрогнув.
Ретт закрыл книгу и положил ее на приставной столик возле дивана.
— Новая утопия Бульвера-Литтона. Он воображает, что мы все можем сделаться хорошими и счастливыми.
— А мы не сможем?
— Возможно, если станем, подобно изображаемым Бульвер-Литтоном существам, жить в пещере в центре Земли. На ее же поверхности добродетель и счастье в явном дефиците.
— Ретт, зачем ты заставил меня продать лесопилки?
Он встал и плеснул себе бренди.
— Ты прекрасно знаешь, для чего я помог тебе продать лесопилки: чтобы ты не находилась постоянно в одном помещении с тем джентльменом.
— Ты завидуешь утонченности Эшли Уилкса.
— Напротив, за излишнюю утонченность я его жалею. Ретт поставил стакан на столик. — Неужели стоит начинать все снова?
Вглядевшись ему в лицо, она вздохнула.
— У нас просто талант спорить. — Улыбка Скарлетт была почти дружеской. — Ты оказался прав. Как всегда. Губернатор Буллок утратил всякое влияние, его праздничный обед был утомительным и насквозь фальшивым. Однако представители Пенсильванской железной дороги были разочарованы твоим отсутствием.
— Существует предел даже моему ханжеству.
— Какой же?
Ретт лишь усмехнулся.
— Твоего приятеля капитана Джеффери направили в полк генерала Кастера.
— Седьмой кавалерийский полк нейтрализует Клан в Каролине.
— Джеффери надеется, что они возвратятся на запад. Но… — тут она сделала эффектную паузу, — «Норзерн пасифик»[66].
— Надеюсь, ты не вложила деньги в эту глупость.