— Мой отец, преподобный Прескотт, учил меня писать.
Я больше знакома с проповедями доктора Донна, чем с его поэзией.
Ретт потянулся.
— Но ведь такой день просто создан для поэзии, правда?
Тунис сказал:
— Здравствуй, Текумсе. Мисс Розмари, вижу, вы хорошо заботитесь о коне. — Он кивнул на сиденье для слуг.
— Малышка мисс Мэг, как поживаете?
Мэг прижала пальчик к губам.
— Капитан Батлер, — сказала Руфи, — каждое воскресенье в Первой африканской церкви мы молимся за то, чтобы ваша с Тунисом поездка прошла удачно.
— Ну, — улыбнулся Ретт, — и я молюсь.
— Получили письмо от папаши Томаса, — сообщил Тунис.
— Родители Туниса, — объяснил Ретт Розмари, — эмигрировали в Канаду.
— У отца моего мужа, — вмешалась Руфи, — есть дом в Кингстоне, в Онтарио, миссис Хейнз. Томас Бонно говорит, что там лучше.
— Папа говорит, — подхватил Тунис, — в Канаде холодно до чертиков.
Ретт придержал Текумсе.
— Тунис, клянусь, этот конь не был таким пугливым, когда я оставлял его тебе.
— Выходит, у негров лошадям больше причин быть пугливыми, чем у белых, — с каменным выражением лица ответил Тунис.
— Может, поэтому, — согласился Ретт. — Приятно было увидеться, миссис Бонно. Передайте мои благодарности церкви за молитвы.
Тунис кивнул и причмокнул, погоняя лошадь.
Когда солидная черная повозка скрылась за поворотом, Клео пробормотала:
— Эти свободные черные слишком много воображают о себе.
Проехали плантацию Хоуптона и Дэриена. Группы рабов засеивали поля в Чемпни.
— Мы в Броутоне так поздно никогда не сажаем, — не одобрила Клео. — Надсмотрщик не позволяет.
— Ты сейчас не в Броутоне, — напомнила служанке Розмари.
— Уж я ли не благодарю Иисуса за это!
— Я слышал, — сказал Ретт, — Уэйд Хэмптон купил старый дом Пурьеров.
— Кэткарт Пурьер сейчас живет в Лондоне. Очевидно, война отпугнула его музу.
Ретт покачал головой.
— Бедный Кэткарт. Господи, как он завидовал людям, наделенным талантом! Эдгар сейчас начальник военной полиции в Атланте — понимаешь, такая у него работа. Всю свою жизнь Эдгар стремился не стать похожим на отца.
Розмари тронула брата за рукав.
— Вон наш поворот — за тем большим кипарисом.
Повозка катилась мимо дубов, обросших бородатым мхом, к просвету, где на сваях расположился рыбацкий домик Конгресса Хейнза, похожий на болотную птицу.
Розмари глубоко вздохнула.
— Как я люблю это место! Мы сюда больше не ездим. Если Джона в городе не держат дела, то всегда находятся гражданские обязанности. Что за чудный день! — Она с наслаждением подставила лицо солнцу, — Верно?
Пока Ретт с Розмари поднимались на террасу, Мэг побежала к реке. Юбочки ее взлетали вверх, шляпка подпрыгивала на голове, а Клео бежала следом, крича: