— Красотка Уотлинг?
— Она переехала из Нового Орлеана в Атланту, — Ретт рассмеялся, — утверждает, что патриотка Конфедерации.
Федералы-завоеватели Нового Орлеана охотнее посещали негритянские дома развлечений, а она деловой человек, вот и решила перебазироваться.
Нерешительно потерев подбородок, Розмари вгляделась и лицо брата.
— Ретт, что значит для тебя Красотка Уотлинг?
Улыбка Батлера превратилась в издевательскую усмешку.
— Встречался ли повеса братец с потерявшей непорочность голубкой? Родятся ли в публичном доме внебрачные дети Батлера?
Розмари вспыхнула.
— Я не имела в виду…
— Милая сестрица, именно это ты и хотела сказать. Женщины всегда склонны осуждать ту, которая торгует любовью. Любовные утехи допустимы только после сложной церемонии и за полную оплату, причем авансом.
— Ретт, прошу тебя…
— Несколько лет назад мы с Красоткой вместе начинали бизнес в Новом Орлеане. У меня была конторка в ее заведении: забавно было наблюдать, как важные бизнесмены прокрадывались туда с заднего входа.
Мэг собирала на берегу реки мидий.
— А кто для тебя Скарлетт О'Хара? После разговора с тобой она ворвалась в гостиную Евлалии такая возбужденная, что Фредерик Уорд аж заикаться стал! Ретт, что же ты наговорил этой молодой женщине?
Лицо Батлера стало удрученным.
— Похоже, у меня особый талант ее раздражать, — он усмехнулся, — Но, черт возьми, устоять было невозможно.
— Скарлетт была бы очень красивой, по-моему, если бы не была такой несчастной.
— Понимаешь, сестренка, маленькая мисс Скарлетт даже не представляет, кто она на самом деле. Ее женские уловки привлекают мужчин, которые ее не стоят. — Голос Ретта снизился до шепота. — Индусы верят в прошлую жизнь.
Интересно, это правда? — Он насмешливо поднял бровь,—
Возможно, нас со Скарлетт когда-то постигла любовь и мы умерли друг у друга в объятиях…
— О, Ретт, да ты, оказывается, романтик! — поддразнила его Розмари.
Ретт заговорил так тихо, что она придвинулась ближе, чтобы разобрать слова.
— Никого в жизни я так не хотел, как эту женщину.
Розмари сжала его руку.
— Узнаю брата!
Мэг на берегу напевала: «Люб, люб, ты мне люб…»[21]
Розмари, не отрываясь, смотрела в мутную воду.
— Навряд ли я смогу полюбить так Джона Хейнза.
Ретт подождал, пока не уляжется горечь ее слов.
— Джон хороший человек.
— Думаешь, я не знаю? Думаешь, это хоть что-то меняет?
— Может, придет время…
— Не волнуйся, братец, больше скандалов не будет, — Розмари помолчала и шепотом добавила: — Моя жизнь видится мне бесперебойной чередой дней, где каждый день — совсем как прежний и так же пуст.