— И узнали, что самолет был выведен из строя.
— Да, — подтвердила Марта. — Все было очень просто. Кто-то намудрил с датчиком топлива, и оно кончилось у Люка в разгар полета.
Они помолчали, потом Мэтт заметил:
— Если вы нашли сломанный датчик, он мог сломаться во время падения.
— Мог, — согласилась Марта. — Но мы не нашли никакого датчика топлива — ни исправного, ни сломанного.
— Тогда как же… — начала Бейли и вдруг широко раскрыла глаза. — На борту был черный ящик!
— Да. — Марта улыбалась.
Бейли повернулась к Мэтту:
— Я совсем о нем забыла! Однажды мы с Джимми видели в новостях кадры с места аварии самолета. Репортер несколько раз повторил, что в черном ящике нашли записи переговоров экипажа. И Джимми заметил: «Надо бы и мне такой завести, чтобы я мог…» — Бейли вдруг оборвала себя.
— Чтобы он мог перед смертью признаться тебе в любви, — тихо закончила Марта, и Бейли кивнула. — Об этом он написал мне. И сразу же установил в самолете черный ящик — тайно, как делал многое другое.
— И нанятые вами люди его нашли, — подхватил Мэтт, — потому что знали, где следует искать.
— Да. В последние минуты жизни Джимми пытался посадить самолет и все это время говорил, чтобы осталась запись его слов. Он объяснил, что случилось с самолетом, кого он видел в аэропорту, как доказать, что Ева и Ральф — да, так он их и назвал — убили его.
— Но вы не передали эту информацию полиции, — добавил Мэтт.
— Не передала, — согласилась Марта, — потому что Люк просил меня сделать это, только когда его любимой Лиллиан будет грозить опасность. «Она разыщет тебя, — перед самым падением сказал он. — Передай ей, что я ее люблю». Это были его последние слова.
Бейли отвернулась, а когда справилась с собой, посмотрела на Марту и сказала:
— Я хочу услышать все подробности. Хочу знать правду. В том числе про «убийства, названные самоубийствами».
— Не знаю, с кого начались беды — с Бонды или с женщины по фамилии Тернбулл. А может, с того момента, как у Фрэнка отнялась рука, — сказала Марта, наливая гостям чаю из серебряного чайника. Десять минут назад она сняла трубку телефона, заказала «утренний чай», и вскоре в ее комнате был накрыт стол для настоящего пиршества. Тележка, на которой привезли угощение, едва вместила его. Здесь были крошечные колбаски в слоеном тесте, яйца, приготовленные тремя способами, поджаренные помидоры и столько булочек и кексов, что хватило бы на продажу.
Мэтт и Бейли помнили о приличиях секунд тридцать, прежде чем голод взял свое, и они набросились на еду.
— Женщине по фамилии Тернбулл принадлежала моя ферма, — с набитым ртом сказала Бейли. — Ее муж делал домашние консервы.