— Господи, конечно, нет! Это был Родди.
— Как я сама не додумалась? — ахнула Бейли. — Ведь казалось же мне, что он замешан в этом деле!
— Да, Родди сыграл в нем важную роль, особенно потому, что охотился за деньгами Хильды. Поговаривали, что где-то у нее в доме спрятаны бессчетные тысячи долларов. Но нас тревожил не он, а Гас: видите ли, Гас грозил отобрать Люка у Фрэнка. Грозил не словами, но говорил, что Люк сам от нас уйдет, — в 1968 ему уже исполнилось четырнадцать, он изголодался по общению.
— И так и не насытился, — вздохнула Бейли. — Общения ему всегда недоставало.
Марта покачала головой:
— Плохая из меня рассказчица! Придется теперь возвращаться назад, в 1966 год, к тому моменту, когда Фрэнк женился. Однажды мой сын напился, а проснувшись, увидел, что смотрит прямо в дуло дробовика, и с ужасом понял, что лежит голым в постели рядом с голой девчонкой-школьницей. Позднее он уверял меня, что никогда прежде даже не видел ее. Но ее отец, который держал наготове заряженный дробовик, предложил Фрэнку небогатый выбор: или он женится на его дочери, или сейчас же лишается мозгов.
Ее звали Бонда Олекси, и Фрэнк с самого начала не выносил ее, тем более что прекрасно помнил, как она обманом женила его на себе. Дуры-подружки наперебой рассказывали Фрэнку, что Бонда в тринадцать лет поклялась во всеуслышание, что, когда вырастет, выйдет замуж за одного из парней «Золотой шестерки». Фрэнку не понадобилось много времени, чтобы понять: для Бонды он нечто вроде вожделенной добычи, но после заключения брака он перестал ее интересовать. Бонда оказалась злой, ленивой и глупой, и Фрэнк развелся бы с ней, если бы не ее четыре брата и отец — еще злее и глупее, чем она. Они угрожали в случае развода прикончить меня или Люка.
Марта помолчала.
— Этот брак был особенно плох тем, что из-за него над Фрэнком потешался весь Кэлберн. Ему было тридцать, а Бонде — всего семнадцать, поэтому все считали Фрэнка похотливым перестарком, который соблазнил молоденькую девчонку. И даже то, что Бонда налево и направо рассказывала свой вариант их знакомства и брака, не помогало. Фрэнк в одночасье превратился из уважаемого горожанина в посмешище.
Вдобавок Бонда тратила деньги быстрее, чем Фрэнк успевал их зарабатывать. Целыми днями он пропадал на работе, а она — в магазинах. Вернувшись, он видел в гостиной десяток новых коробок с покупками, полное отсутствие ужина и гору вчерашней посуды в раковине.
Промучившись с Бондой все лето, Фрэнк увез ее в горы, к нам с Люком.
Марта снова помолчала, презрительно скривив губы.