— Я ни за что не согласилась бы, но Опал рассказала, что вы платили Пэтси за жилье семьсот пятьдесят. А так как мне вы платите шестьсот, вы мой должник.
Мэтт рассмеялся, ничуть не смутившись от того, что его поймали с поличным.
— Этого я Опал не говорил. Но Дженис ведет у меня бухгалтерию, наверное, от нее Опал и узнала.
— Не важно. И вам хватило совести делать вид, что я заломила несусветную цену — надо же, какое…
Он прервал ее поцелуем в щеку.
— Когда вы злитесь, вы просто прелесть, — заявил он.
К ним подошел продавец.
— За это вы еще поплатитесь, — прошипела Бейли.
Стоя спиной к продавцу, Мэтт подмигнул ей.
— Ну как, голубки? Выбрали?
— Да, вот эту. — И Мэтт указал на газонокосилку, рядом с которой остальные казались игрушечными. Похоже, это чудовище предназначалось для выкашивания прерий.
— Отличный выбор, — кивнул продавец. — Мне бы такую.
— Да любой парень был бы только рад, — фыркнула Бейли и отвернулась.
Ее услышал один Мэтт.
— Нам еще понадобятся ручные инструменты, — продолжил Мэтт, которого вовсе не обескуражил сарказм Бейли. — Пойдем, дорогая, подберем тебе сучкорез.
Час спустя они уселись в пикап Мэтта. В кузов машины погрузили похожую на трактор газонокосилку и всевозможные лопаты, грабли, вилы и секаторы, какие только нашлись в магазине. Бейли перестала протестовать после первых же двух лопат.
Когда они выезжали со стоянки, Бейли вспомнила:
— Ты сказал, Дженис ведет у тебя бухгалтерию?
— Если так можно выразиться. Когда у меня была своя компания, я нанимал бухгалтера, а теперь поручил дела Дженис. Это не значит, что она хороший бухгалтер. Раньше она занималась финансовыми делами всех четырех автомобильных дилерских центров своего мужа, пока Скотт не решил, что работать вместе с женой — себе дороже. Строго между нами: по-моему, он от нее что-то скрывает.
Бейли не знала, как отнестись к этому признанию, и потом, Мэтт интересовал ее больше, чем Дженис.
— Значит, ты вернулся в Кэлберн навсегда? Или только зализать раны после развода, а через несколько месяцев снова станешь столичным архитектором?
Мэтт минуту помолчал, включая поворотники и проверяя в зеркало, нет ли машин, прежде чем сделать левый поворот.
— Сказать по правде, я и сам не знаю. Но до конца своих дней заколачивать гвозди меня как-то не тянет.
— А чем бы ты хотел заниматься?
— Жилищной архитектурой. Проектировать дома. Мне всегда это нравилось.
— Почему же тогда работал на строительстве небоскребов?
— Лучше платили.
— А-а, ясно. Деньги. Главное условие. Джимми часто говорил, что если работаешь только ради денег, никогда их не получишь.