Несколько позже появились первые признаки грядущих перемен, хотя я и не сразу их распознала.
Предстоял очередной званый обед, и на него пригласили Фелисити.
— Моё платье начинает ветшать и блекнуть, — сказала она мне. — С чёрными тканями это случается.
— Вы в нём очень красивы, Фелисити, — заверила я её.
— Я чувствую себя настолько не на месте… такой чужой, посторонней! Все понимают, что я — гувернантка, которую пригласили, чтобы уравнять число кавалеров и дам.
— Ну и что? Вы выглядите лучше их всех, и к тому же, вы как человек интереснее их!
Мои слова рассмешили её.
— Эти знаменитые старые профессора считают меня легкомысленной, пустоголовой идиоткой.
— Сами они пустоголовые идиоты! — рассердилась я.
Я была с ней, когда она одевалась к обеду. Её чудесные волосы были уложены высоким узлом на затылке, а из-за того, что она нервничала, на щеках у неё появился очень ее красивший лёгкий румянец.
— Вид у вас просто замечательный! Все будут вам завидовать.
Она снова рассмеялась, и я порадовалась, что немного подняла ей настроение.
В голову мне пришла ужасная мысль: скоро мне придётся присутствовать на этих скучных обедах.
В тот вечер Фелисити зашла ко мне в комнату в одиннадцать часов. Такой красивой я её никогда не видела. Я села. Смеясь, она сказала:
— Ах, Розетта, мне необходимо было рассказать тебе обо всём.
— Ш-ш-ш, — одёрнула я свою гувернантку. — Няня Поллок услышит и скажет, что вы не должны нарушать мой сон.
Хихикая, Фелисити присела на край постели.
— Было так весело!
— Что? — вскричала я. — Весело обедать со старыми профессорами?
— Они не все старые. Там был один…
— Ну, продолжайте!
— Он оказался очень интересным человеком. После обеда…
— Знаю, — прервала я. — Дамы оставляют джентльменов обсуждать за портвейном дела, слишком серьёзные или слишком нескромные для женских ушей. — Мы снова начали смеяться. — Ну-ка, расскажите мне поподробнее об этом не очень старом профессоре. Не представляла, что такие вообще бывают. Мне казалось, они так и появляются на свет старыми.
— Есть такие, которые легко несут груз своей учёности…
И тут я заметила, что она вся так и светится.
— Никогда не думала, что увижу вас в восторге от званого обеда, — заметила я. — Вы подаёте мне надежду — ведь наступит день, когда и мне придётся на них присутствовать.
— Всё зависит от того, кто в них участвует, — сказала Фелисити, улыбаясь своим мыслям.
— Вы не рассказали мне о молодом человеке.
— Ему, я думаю, лет тридцать.
— О! Не такой уж молоденький!
— Для профессора — молодой.
— Какая у него специальность?
— Египет.