— Ничего, — сказал я. — Хотите здесь посидеть или подвезти вас куда-нибудь?
— Пожалуй, давайте отъедем немного дальше по этой улице, там потише! Если вы вообще согласны со мной поговорить.
— Я вижу, у вас здесь информация налажена неплохо, — усмехнулся я и нажал на стартер.
Мы проехали мимо почтамта до угла, где висела бело-голубая стрелка с надписью «Телефон», указывавшая на узкую улицу, спускавшуюся к морю. Я свернул в нее, оставил позади телефонную станцию, миновал еще одно деревянное строение и наконец остановился под большим дубом, ветви которого накрывали всю улицу и простирались еще на добрых пятьдесят футов.
— Здесь годится, мисс Кеппель?
— Ах, меня все зовут просто Вирджи, и вы можете так… Здесь хорошо. Рада с вами познакомиться, мистер Марлоу. Я вижу вы — из Голливуда, этого гнезда порока!
Она протянула мне твердую загорелую руку, и я пожал ее.
— Видите ли, я говорила с доктором Холлисом о бедной Мюриэль Чесс. Я надеялась, что вы не откажетесь рассказать еще некоторые подробности… Насколько я слышала, это вы обнаружили труп?
— Точнее, его нашел Билл Чесс. Я просто присутствовал при этом. Вы не говорили с Джимом Паттоном?
— Еще нет. Он куда-то уехал по делам. Я вообще-то не рассчитываю, что он мне много расскажет.
— Как знать, — сказал я. — Он же выставил свою кандидатуру на новый срок. А вы как-никак представляете прессу!
— Джим — никудышный политик, мистер Марлоу. А про меня нельзя сказать, что я «представитель прессы». Мы здесь издаем маленький листок — чисто дилетантское предприятие.
— Ну, и что же вы хотели бы знать? — Я предложил ей сигарету и зажег спичку.
— Может, вы мне просто расскажете всю историю?
— Я приехал с письмом от Дерриса Кингсли, чтобы ознакомиться с его владением. Билл Чесс сопровождал меня и попутно рассказал, что его оставила жена. Показал ее прощальную записку. У меня была с собой бутылка, и мы с ним не спеша выпили. У него развязался язык, он чувствовал себя одиноким и жаждал выговориться. Так и вышло. А раньше я его и не знал совсем. На обратном пути мы стояли с ним на пристани, и Билл вдруг заметил руку, выглядывавшую из-под старого дощатого настила на дне озера. Выяснилось, что эта рука принадлежит тому, что некогда было Мюриэль Чесс… Пожалуй, это все.
— Насколько я поняла доктора Холлиса, она пролежала в воде довольно долго. Труп сильно разложился… и…
— Да. Вероятно, целый месяц, с тех пор, как она исчезла из дому. Нет никаких оснований предполагать что-либо другое. Маленькое письмо, которое она оставила, было прощальным письмом самоубийцы.