Нет, с ее «деревенским» именем ей место только в глубинке. Недаром существует поверье: как корабль нарекут, так он и поплывет. Вот и с людьми происходит то же самое.
– Если у меня родится девочка, обязательно назову ее Вероникой. Пусть растет счастливой, не в пример своей матери, – решила Тина. – А после отпуска вернусь на фирму и, пока есть возможность, буду зарабатывать деньги. Кто ж меня в моем положении возьмет в другом месте…
Появления Тины на работе коллектив ждал с затаенным нетерпением и откровенным любопытством. Еще бы! Все уже видели, как гуляют на свадьбе двух сотрудников фирмы, даже прикидывали, что подарить. Сошлись на том, что лучше ничего не дарить, а отдать деньгами. И вдруг Тина неожиданно отправляется якобы в отпуск. Точнее, сначала пропадает, а потом уже оказывается в отпуске. При этом оформление отпуска происходит задним числом и не по просьбе самой девушки. А тот, кого считали женихом, ходит подавленный, расстроенный, словом – сам не свой. Да еще молчит будто в рот воды набрал.
Вся надежда была на секретаршу. Но и тут не выгорело. Альбина ничем не прояснила ситуацию. Более того – тем, что окружила Максима Андреевича Латышева ненавязчивой заботой, еще больше все запутала. Как ни странно, разлучницей Бину никто не считал, а в ее душевной доброте и в желании прийти на выручку коллеге никто не сомневался. Так что коллектив по-прежнему пребывал в сомнениях.
И вот настал понедельник, который должен был все расставить по местам. Как-то так получилось, что даже те, у кого вечно находились уважительные причины для опоздания – например, долго объяснял папуасу в перьях, как в половине девятого утра попасть в Большой театр, – и то явились на работе минута в минуту или чуть раньше.
Альбина была уже на рабочем месте и даже успела включить кофеварку. Отличали девушку от нее самой обычной лишь внутренняя сосредоточенность и искусственная лучезарная улыбка. Да еще, может быть, тщательность и продуманность макияжа и туалета. Никогда прежде она не выглядела настолько эффектно: белоснежная блузка оттеняла легкий золотистый загар и иссиня-черные волосы. Короткая серая юбка подчеркивала длину стройных ног, обутых в черные босоножки на высоком каблуке. Просто, строго, элегантно.
По сравнению с ней появившаяся в дверях приемной Тина выглядела странно невзрачной, со своей растерянно-виноватой улыбкой, в джинсах и майке, словно случайно оказавшихся под рукой, когда она утром одевалась на работу. Девушка не сразу решилась переступить порог. Ее словно отшатнуло назад, когда взгляд уперся в кожаный диван, будто она боялась увидеть на нем мемориальную табличку «Здесь были и не просто были, а…» ну и так далее. Однако ее замешательство длилось недолго, и якобы ненароком заглянувшие в комнату пара-тройка сотрудников ничего не заметили.