Алексей, Зоя, Виктор, Старуха и сами дети.
Недалеко от входной двери, где вешалка и зеркало в полстены, они останавливаются. Они романтичнее в зеркале, и привлекательней.
Алина начинает распутывать леску.
— Что ты ковыряешься! — шепчет зло Паша.
— Запуталась, — так же зло отвечает Алина.
Но с леской все нормально, они привязывают ее низко, натягивая поперек коридора. Сразу за ней, метрах в полутора кладут на паркет большой лист бумаги.
— Теперь план «игрек», — говорит Паша.
— И спать, — соглашается Алина, — никогда еще не вставала так рано.
Утро. Уже рассвело. Входная дверь… Шуршит ключом, входит Старуха. Все ее движения привычны, она делала это миллион раз. Снимает длинный жакет, вешает его на крючок. Снимает с крючка халат, в котором убирает квартиру, одевает и, не замечая зеркала, делает несколько шагов по коридору.
И тут — леска. Старуха спотыкается, охает и падает. На колени, как-то неуклюже. Успевает подставить руки… Перед ее глазами ужасный монстр, с выпученными глазами и клыками, выступающими наружу. Пасть у него открыта.
Старуха смотрит на него, лицо у нее перекашивается:
— А-а-а!!! А-а-а!!!
Крик истошный, на весь дом. В нем смертельный испуг.
Постель Матери. В ее комнате и в постели чувствуется какая-то аскеза. Она спит, но лицо ее сосредоточено, словно лицо маски.
Крик… Мать просыпается мгновенно. Открывает глаза и одновременно встает. И одновременно, протянув руку, одевает домашний халат.
В ее действиях изначальная готовность к неожиданностям. И нет ни малейшей растерянности. Она изначально знает, что нужно делать в любой ситуации.
Мать решительно подходит к двери и открывает ее, уже делая шаг вперед.
Вплотную перед ней — зеркало. Во весь проем двери… Мать входит в себя зеркальную, корпусом, не протягивая, защищаясь, рук. Они соединяются вместе.
Звон, зеркало рассыпается, орошая пол осколками… Мать решительно переступает через них и идет по коридору, туда, где кричит Старуха.
Старуха уже приходит в себя, но по-прежнему лежит. Мать показывается из-за поворота, останавливается и мгновенно оценивает ситуацию.
— Дура, — шепчет она ровно, словно констатируя факт.
Поворачивается и уходит.
Дверь в комнату Алексея. Перед ней стоит Мать. Она вежливо так стучится к нему.
— Алеша, открой, пожалуйста.
Комната Алексея. Он по-прежнему сидит, прислонившись к стене.
От голоса Матери /а может, от Старухиного крика/ Зоя проснулась и уже курит.
— Алеша, прошу, открой мне, пожалуйста. /Мать./
— Она что, всегда такая вежливая? — спрашивает Зоя и говорит громко: — Вы понимаете, он некоторым образом занят.