… — Вите-ек, — позвала сыночка Маша. — Пойдем огурчики рвать, сынок, помоги мамке.
Длинная веревка мокрого белья качала рукавами. Маша успела освежиться и переодеться в душевой пристройке.
На узкой дорожке за забором остановились грибники, двое мужчин с полными корзинами.
— Маша, — позвал один. — Дай напиться, хозяйка.
Маша разогнула стан и в голубом сарафане, с миской огурцов, направилась к ним.
— Пойдем, дам, — улыбнулась, сморщив губы.
Кир на сосне восхищенно присвистнул. Мужчина улыбнулся, показав щербатый, без переднего зуба, рот. Женщина вынесла им воды, постояла, посмеиваясь.
— Спасибо, Маша, — сказал тот, что повыше. — Сладкá водица, как сама молодица.
— Ох, ты со мной не рассчитаешься, — пропела она медово, протягивая ему самый крупный огурец.
Кир скатился с дерева. Хлопнула калитка, взлаяла собака. Он перемахнул через канаву, через шпалы с рельсами, выскочил на шоссе и помчался вдоль него, выкладываясь, как на тренировке. Жизнь, его жизнь была с ним, она била в нем неудержимой радостной силой.
…. «Время, которое отсчитывает покоящийся наблюдатель…»
Стул с грохотом отлетел на середину комнаты и перевернулся. Кир захлопнул учебник. Никакой возможности заниматься, пустая трата времени. В голове такой крутёж из вчерашних асков, что никакой физике не прорваться. Ну и лады. Сейчас, пока в доме никого нет, он разберется во всем происшедшим в полный рост.
Кир прошелся по квартире, поламывая пальцы. Потом засунул руки в карманы и прислонился к стене.
Итак.
Он шел домой после бассейна. Вечерело. В розовых сумерках, словно большие капли, просвечивали незажженные еще фонари. Он вышел с мокрыми волосами и сейчас, на ходу, ощущал приятную свежесть. За плечами болтался холщовый прицеп с ластами. Он отмахал уже три остановки из пяти, в кайфе, с дыханием, когда на углу переулка увидел парня в светлой кепке.
И стреманулся, насторожился.
Тот сделал знак. Кир приблизился, готовый сказать, что не курит. Тот казался чуть старше, по загару похожий на альпиниста. Светлые глаза его обежали Кира.
— Такое дело, — проговорил он, — тусэ ждет, понял? Одна девчонка лишняя. Красивая, как артистка. Сечешь?
Кир сделал какое-то движение. Тот кивнул.
— Гони бабки на закуску. Не дрейфь, все чисто.
Кир вынул деньги. Холодок кольнул сердце.
Из магазина прошли переулком к подъезду белокирпичного дома, стали спускаться вниз.
«Ничего себе» — Кир снова напрягся.
Но в темноватом подвале за столом, под свисающей лампочкой, действительно, сидели три девицы и парень.
— Богатыря привел, — засмеялся «альпинист» и повернулся к Киру. — У нас тут просто, не стесняйся. Бери гитару, оттянись по полной, если хочешь. Здесь все свои.