Рабочий по камбузу вынес огромное ведро с остатками пищи и вывалил его в бак. Чайки встревоженно загомонили, соскочили на землю, а чуть только матрос отвернулся, вновь облепили край бака.
— У-у, дармоеды! Совсем летать отучились, — зло проворчал Логинов. На душе у него было погано — он переживал разлад с Шукаревым. И обидно было, что не состоялось представление к новой должности: Логинов уже давно перехаживал в звании.
— Приспособились. И мы скоро тоже приспособимся к Шукареву — плавать отучимся, — буркнул в тон ему Березин.
— Ладно, ладно, Геннадий Васильевич, не смотрите так мрачно.
— Легко сказать — не смотрите… Испытания временем не выдерживают даже часы. А мы все-таки люди. До бога высоко, до главкома далеко, а Шукарев вот он, под боком.
Логинов бросил на Березина осуждающе-сердитый взгляд. Березин все понял и замолчал.
— У японцев есть бог удачи Дарума, что-то наподобие нашего ваньки-встаньки, — постарался Логинов сгладить возникшую между ними неловкость. — Он олицетворяет стойкость духа: «Семь раз упал — восемь раз поднимись». Поднимемся, Геннадий Васильевич. Поднимемся!
В казарме у двери командирской каюты их ожидали Ларин и Киселев.
— Пришли проститься, товарищ командир.
Это было ясно и без объяснений. Когда были проговорены положенные при прощании добрые слова, Ларин сказал Березину:
— А вам, товарищ капитан третьего ранга, от нас еще и особое спасибо за подарок, который вы всем нам сделали в этом походе. — Заметив на лице старпома удивление, он разъяснил: — Может, это звучит несколько высокопарно, но точно отражает наше чувство: в этом походе всех нас вы причастили к подвигу. Знаете, какие в нашем экипаже ребята сейчас гордые и счастливые ходят?! Прямо именинники. Такое не забывается, такое на всю жизнь…
Только ушли старшины, как в каюту, постучавшись, вошел Казанцев. С лиц Логинова и Березина мигом сбежали улыбки: опять он со своим рапортом… Казанцев неуклюже топтался у двери.
— Что вам? — спросил Логинов и потянулся к папке, в которой лежал рапорт Казанцева. Внутренне Николай Филиппович уже подготовил себя к тому, что подпишет его — все равно от этого упрямого долговязого лейтенанта никакого прока не будет. Не хочет служить — не надо. Насильно мил не станешь.
Казанцев молча переминался с ноги на ногу.
— Так что вам нужно? — раздраженно переспросил Логинов.
— Я… за рапортом…
— Одну минуту. — Логинов достал из внутреннего кармана кителя авторучку, раскрыл папку, нашел в ней рапорт и замахнулся было подписывать, но Казанцев остановил его.
— Вы меня не так поняли, товарищ командир. — Логинов поднял глаза от стола и недоуменно посмотрел на лейтенанта: что он еще придумал? — Я хочу забрать рапорт… Совсем забрать.