Действительно, «Мадлен» уже достали из «холодной» комнаты и осветили софитами. Лазерная установка для разрезки торта замигала огоньками загрузки, и, главное – симпатичный полицейский со снайперской винтовкой под аплодисменты публики начал подъем на крышу ангара.
– Я в восторге, этот проект просто чудо, – к компании издателей и литераторов присоединился Боббер. – Захаров мой любимый художник! Убийство «Мадлен» – истинный шедевр. Я приобрел все права и собираюсь повторить проект будущим летом в Гуггенхайме. Вы знакомы с Захаровым? Вон он.
Все дружно повернули головы в сторону художника. Пуаро чуть дольше, чем требовало приличие, задержал проницательный взгляд на высокой фигуре, напоминающей Дон Кихота.
Захаров, как обычно, чуть сутулясь, разговаривал с Абрамом Зоном, рядом стояли Кабаков и профессор искусствознания Гройс.
– Который час? – спросил Боббер. Он по обыкновению был без часов.
– Ровно без четверти полночь, – ответил Пуаро, взглянув на свой старомодный, раскладной хронометр.
– Ну вот, сейчас начнется, – Боббер заметно волновался.
Вспыхнул огромный мультимедийный экран. Вышколенные официанты принялись раздавать дистанционные пульты.
– У вас, господа, есть всего одиннадцать минут, чтобы сделать заказ, пользуйтесь электронным меню и выбирайте самые лакомые кусочки! В 23.54 снайпер выстрелит в пирожное и активирует лазерную установку, торт будет разрезан и каждый получит то, что заказал! – Великолепно! – с восторгом произнес Бонпиани.
Пуаро внимательно разглядывал пульт. Его усы подрагивали.
Между тем часы на экране начали отсчет времени, позиции меню стремительно сокращались. Близилась развязка вечера. Оркестр готовился сыграть реквием. Оставались секунды. Наконец, время вышло.
Толпа затихла – ничего не случилось. Жесткие тени очертили напряженные скулы Боббера. Он вытянул шею и взглянул на экран холодным взглядом. Губы его побледнели, он уже собирался сказать что-то ближайшему официанту, но в этот момент раздался легкий хлопок. Маленькое облачко сахарной пудры взвилось над пирожным, лазерная установка ожила, каждый сегмент с заказанной сластью осветился тонким лазерным лучом, прозвучала могучая музыкальная фраза, и торт раскрылся как цветок!
Аплодисменты.
Гости устремились к исполинскому пирожному, лишь Абрам Зон покачнулся, приложил руку к груди и упал на землю, забрызгав хлынувшей кровью штиблеты и брюки профессора Гройса.
Самые проворные гости уже ухватили свои куски «Мадлен», когда раздались первые крики ужаса. Захаров стоял на коленях рядом с Абрамом, Лучников обрывисто давал указания дюжему помощнику. Боббер под прикрытием телохранителей быстрыми шагами удалялся в сторону дома. Адам, как во сне, смотрел на происходящее. Пуаро выглядел растерянным.