При одной мысли о МИДе фон Шлоссера начинала бить нервная дрожь. Чесались ребра, будто искусанные блохами. В такие минуты он с трудом сдерживался, чтобы не сорвать пиджак и рубашку, не впиться ногтями в саднящую кожу на спине и боках. Будучи поклонником внешнеполитических взглядов и таланта Розенберга, фон Шлоссер по-настоящему ненавидел действующего министра иностранных дел. Вечно поддатый, пахнущий дурным одеколоном мужлан был последовательным сторонником подходцев Риббентропа. Риббентроп и Розенберг никогда не любили друг друга. Можно сказать, что они были основоположниками двух соперничающих внешнеполитических школ Германии. Риббентроп считал, что надо действовать быстро, напористо, без обязательных для прежней дипломатии лавирований, недоговорок и компромиссов – действовать по-хамски. Розенберг был противником такой концепции. Он старался везде и всюду подчеркивать гуманизм и интеллигентность учения Гитлера. До войны это проходило. Англичане и французы не хотели идти на открытую конфронтацию с великим германским народом, всего через двадцать лет после окончания первой мировой бойни. «В конце концов, Гитлер европеец, он представляет Германию, без которой европейская, да и мировая цивилизация невозможна». После войны все изменилось.
Фон Шлоссер живо интересовался родной историей. В свое время внимательно изучал внешнеполитические доктрины Розенберга и Риббентропа. Честно говоря, он с удовольствием возглавил бы МИД, но пока не получалось. Концепция Розенберга однозначно импонировала ему больше. Фон Шлоссер ценил его внимание к культурному наследию, в том числе и наследию других народов. Ему нравилась розенберговская непримиримая позиция относительно любых проявлений сталинизма в послевоенной Европе и сейчас, когда риббентроповщина вновь полезла из всех щелей германского МИДа, фон Шлоссеру было противно. Он видел, как бездарно действуют дипломаты, как неуклюже пытаются они реабилитировать худшие, давно осужденные мировым сообществом проявления гитлеризма. Он понимал, что ничего не может поделать, что МИД не является сферой его влияния, что борьба за место рядом с Герхардтом обостряется, что внешняя политика – сильнейший козырь, до которого он, фон Шлоссер, никак не может дотянуться.
Неужели Герхардт не видит – нынешняя политика МИДа на руку врагам во главе с Боббером. Неужели не понимает – Боббер фактически провоцирует внешнеполитическое ведомство, пытаясь скомпрометировать Германию в глазах остального мира. Похоже, Герхардт настолько уверился в своей непобедимости, что никого не боится. Но нет! Фон Шлоссер не даст хозяину совершить ошибку. Он слишком его любит и скоро окажет неоценимую услугу: Боббер будет сметен с шахматной доски – и тогда наконец верный фон Шлоссер сможет рассчитывать на роль ферзя, который приведет Германию к процветанию и уважению!