Он все-таки задремал. Разбудила его дверь. То есть жена, которая воздействовала на дверь с другой стороны. Распахнула ее так, что раздался грохот. Александра стремительно вошла в комнату и сказала:
– Лешка, дрыхнешь? Нам разрешено пойти на обед! Ради нас, то есть тех, кто находится в этом коттедже, его продлили! Ну-ка, вставай! Лешка!
Леонидов открыл глаза:
– Как ты меня назвала? А как же состояние холодной войны, в котором мы пребывали последние два часа?
– Объявляю перемирие. Но это не значит, что я тебя простила.
– А что это значит?
– Просто не хочу, чтобы ты нажил гастрит и ежедневно требовал у меня морковные котлетки и манную кашку.
– Вот! Я всегда говорил, что в основе любого прекрасного пробуждения лежит собственная маленькая корысть!
– Судя по отсутствию у тебя этих самых побуждений, ты у нас сама невинность. Сережа, одевайся. Впрочем, можешь валяться дальше. А мы пойдем поедим что-нибудь горячее.
– А как же тот, в коридоре, – кивнул на дверь Алексей.
– Его брезентом накрыли. Мы быстренько пробежим мимо, а когда вернемся, его уже уберут.
– Ладно. Есть мне не очень хочется, но подышать свежим воздухом не откажусь. – Леонидов лениво поднялся с кровати.
Труп в коридоре был и в самом деле накрыт брезентом. Никто уже не суетился, не бегал А взад-вперед, размахивая руками, все было буднично, лениво. Пахло формалином и еще какой-то «трупной» медициной. Алексей немного поморщился: как в морге. Из «скорой» принесли носилки. Семеркин уже никого не допрашивал, топтался здесь же, в холле. Вид у него был довольный.
Алексей прикрыл Сережку своим телом и быстренько провел к лестнице. Саша заспешила за ними. И словно по сигналу, сотрудники фирмы «Алексер» потянулись на обед. Провожать управляющего до ворот не хотел никто. Разве что жена и любовница. И разумеется, Ирина Сергеевна Серебрякова, которая принимала все близко к сердцу.
Алексея удивило, что Татьяна Иванова держится рядом с Эльзой. Что это? Попытка покушения? Не примирения же! Не хотелось бы увидеть еще один труп! На этот раз женский.
На улице они глубоко вдохнули свежего воздуха и стали плотнее затягивать шарфы. И натягивать на уши вязаные шапочки: ветер был холодный и пронзительный. Следовало вновь ожидать перемены погоды. Тучи неслись по серому небу, как стадо овец под кнутом пастуха, пахло оттепелью и мокрым снегом. Алексей невольно закашлялся.
– Не хватало только на отдыхе заболеть! – дернула его за рукав Александра.
– Да, конечно. Два трупа – это пустяки, а вот перспектива получить ангину… – не удержавшись, съязвил Леонидов.