Она растерялась. Замялась и неуверенно сказала:
– Он же покончил жизнь самоубийством…
– Ну, это официальная версия. Как все было-то? Поделитесь, раз уж такой разговор пошел. Откровенный.
– Ничего я не скажу! – И она вскочила с дивана. – Ничего я не знаю! Что просили, то и сказала! А зачем он со мной так? Чем я хуже Эльзы? Не красавица же! И дрянь! Дрянь!
– Тише, Таня. Не кричите. Не утонет в речке мяч. Не надо никого будить. Пожалейте свои и мои нервы, им и так досталось за эти выходные дни. Я вам верю, идите спать. Эльза больше не вернется, сегодня уже нет необходимости ее караулить. Идите.
– Все равно я не усну. Мне страшно, – шепотом сказала из темноты Татьяна.
– Еще бы! Сколько месяцев мучиться! Ведь Эльза в любой момент может передумать. Вдруг в ней проснется запоздалый материнский инстинкт?
Татьяна кинулась прочь, наткнулась в темноте на угол стола, ойкнула…
– Осторожнее, – сказал Алексей. – Берегите себя. Вам еще рожать.
Она выругалась. Алексей задел за больное. Возможно, что когда подойдет срок рожать, Эльза ребенка не отдаст. «Могла бы и спокойной ночи пожелать. Из вежливости. Вот ведь! Образованная, а невоспитанная! – подумал Леонидов, переворачиваясь на другой бок. – Ну, прелюдия кончилась, кто следующий? Две дамы – это слишком уж скромно. Хотелось бы, чтобы к утру у меня появился выбор…»
Словно в ответ на его мысли в коридоре раздались осторожные, но уверенные шаги. Твердые шаги.
«Мужчина. Уже лучше», – подумал Алексей и невольно напрягся. Надо было положить под подушку топор. Черт! Ну откуда здесь топор?
– Не спите? Черт, сигареты где-то забыл! А так курить хочется! – ругнулся Манцев, шаря в сумерках по столу.
– Не ваши? – спросил Леонидов, протягивая ему пачку «Кэмела».
– Похоже на то. Что, тоже не спится?
– Так. Лежу, думаю.
– О чем?
– О смысле жизни. Не приходилось?
– Нет, я все больше о женщинах… Можно я присяду? Сосед спит, в номере курить нельзя. Я здесь, пожалуй. Рядом с вами.
Манцев щелкнул зажигалкой. Огонек осветил его лицо. Почти красивое. Мужественное, с твердым волевым подбородком.
– Ну, вы, Костя, мужчина холостой, вам позволительно, – сказал Алексей и осторожно добавил: – хотя ваш выбор я не одобряю.
– Вы про Ольгу? – удивился Манцев. – А мне показалось, что вы ей симпатизируете.
– Ольге-то я действительно симпатизирую, но вашей даме сердца нет. Откровенно не симпатизирую.
– Послушайте, вы что-то путаете. Вся фирма знает, что я ухаживаю за Ольгой Минаевой.
– Ухаживали. Пока ваша мечта была занята и вы не имели средств для ее содержания. Но теперь, похоже, фортуна переменилась. Заступайте на вахту, Костя. Я ваш выбор не одобряю, но вам, похоже, это по барабану. Как и то, что скажет Оленька.