Он профессиональным взглядом окинул номер. Нет, здесь все чисто. Замок на двери цел. Конечно, почерковедческую экспертизу надо А делать. Подлинная ли записка? Но, скорее всего, что подлинная. И ночной диалог с Ольгой полностью подтверждает ее намерения. Это был нервный срыв. Она с собой не справилась. Если бы он знал, что Нора оставила ей пузырек с таблетками! Вдруг в памяти всплыло: это же Ольга заваривала ему чай…
Вдруг в холле раздался шум.
– С Ириной Сергеевной плохо! – крикнул кто-то.
Народ, словно обрадовавшись, кинулся в разные стороны: кто за водой, кто за нашатырем, кто за телефоном. Правильно: живым надо думать о живых. Ольге-то уже не поможешь. В суматохе Алексей улучил минутку и подошел к Саше Иванову, с силой сжал его плечо.
– Что ты ей ночью сказал, сволочь?
– Ничего я не говорил, – Иванов был бледен, отчего синяк под глазом казался черным.
– Ты последний ее видел! Я тебя, гад, в тюрьму засажу!
На них начали оглядываться.
– Тише ты! Заткнись! – огрызнулся Иванов. – Я как лучше хотел. Мы нормально расстались.
– Ты к ней в постель пытался залезть? Лапал?
– Да ничего я не делал! – Иванов дернулся, скинул с плеча его руку.
– Почему она тогда отравилась?
– А я откуда знаю? Ты сам во всем виноват! Нечего перекладывать с больной головы на здоровую! Это ты ее довел до самоубийства!
– Врешь! Ты был здесь последним! Что было?
– Да, ничего. Говорили.
– Сколько?
– Минут десять.
– О чем?
– Я просто сказал, что никто ее не уволит, что я сам буду делать все, что она скажет. Вместо Паши буду. Вот и все.
– И полез к ней в постель?
– Да я просто сказал! Подумаешь, подкатиться к свободной бабе! Тоже мне, криминал! Да я даже жениться на ней был готов!
– Только она не захотела. Лучше уж на тот свет…
– Да не из-за меня она! Не из-за меня! Здесь была записка! Где записка?!
– Где надо.
– Ты ее в карман сунул! Я видел! Да ее совесть замучила! Это она Пашу убила! Она! Все знают!
– Заткнись.
– Кто убил Пашу? – спросила вдруг осевшим голосом очнувшаяся Серебрякова.
В холле повисла пауза. Тишина была, что называется, мертвой. Иванов облизнул губы и сказал:
– Да, она пошла на балкон, чтобы послушать, как Валера будет Пашу ломать. Я просто хотел, чтобы она узнала, что Паша бабами не дорожит. Даже такими порядочными.
– Но ты же ничего не видел?
– Костя видел.
– Костя, ты видел, как Оля толкнула Павла? – и Серебрякова напряглась.
– Какая разница, кто толкнул?
– Как же так, Костя? Это не может быть Оля!
– Она. – Манцев отхлебнул из стакана остывший чай и виновато сказал: – Извините. В горле. Пересохло. Да, я все слышал. Я на диване лежал, когда они заспорили: Валера и Паша Сергеев. Потом Валера Пашу все-таки уломал.