– Да где ж там можно?
– Извините, пикантными подробностями не интересовался. Только у них дело сладилось. Не знаю, хотела наша Эльза ребенка или не хотела, только когда залетела, загордилась перед Валеркиной женой.
– А что, Татьяна, и правда, забеременеть не может?
– Разве она скажет? Но если так все пошло, значит, у нее с этим проблема. Не у него. Самое смешное, что бабы между собой все давно уже выяснили, а бедняга Иванов все по углам шарахался.
– Думал, что жена ничего не знает?
– Представьте себе! Он перед своей Танькой, как перед армией Наполеона дрожал. А перед тещей, как тот же Наполеон перед Кутузовым. Умора!
– А вы, Константин, человек независимый, ни перед кем спины не гнете? Никого не боитесь? А жениться, часом, не собираетесь?
– А вот это уже тема для другого разговора.
– Надеюсь, мы к нему еще вернемся?
– Не уверен, – усмехнулся Манцев.
– Почему?
– Потому что это неактуально. Вот как?
– Что касается Валеры… Сам он с балкона упал.
– Вот как? Он сам, и Паша сам? – удивился Алексей. – А разве так бывает?
– Мир полон чудес.
– И все они происходят на вашей фирме. Ваши сотрудники что – дипломированные фокусники?
– Все шутите? Это хорошо. Лишь бы не лезли не в свое дело.
– А как же добро, которое дала мне Ирина Сергеевна на частное расследование?
– А в вашем расследовании отпала необходимость. За отсутствием лидеров враждующие стороны примирились, компромисс найден, рабочие места освободились, передел власти пройдет к взаимному удовольствию оставшихся.
– Вот как? А что с двумя трупами?
– Потерпите, Алексей Алексеевич. Все выяснится.
В этот момент, словно в ответ на его слова, в холле, наконец, появилась и Серебрякова. Алексей удивился: неужели она столько времени одевалась? Крики в холле давно должны были разбудить Ирину Сергеевну. Как и прочих.
Серебрякова замерла в проеме, глядя на тело Валерия Иванова, и, едва шевеля губами, спросила:
– Что случилось?
– То, что и должно было случиться. Теперь все на своих местах, – успокоил ее Алексей.
– Вы, должно быть, шутите? – с недоумением посмотрела на него Серебрякова. – Валерий, он…
– Умер.
– Боже! Я…
– Вам плохо?
– Я, пожалуй, пойду к себе…
– Я вас провожу.
Манцев вновь усмехнулся. «Зря стараешься», – понял Алексей. Что, вдова ничего не скажет? Он поддержал Ирину Сергеевну под локоток. Она неуверенной походкой шла по коридору.
– Прошу, – сказал он, распахивая дверь ее люкса.
Серебрякова сразу же направилась к кровати. Лицо у нее было бледное, под глазами темные круги.
– Вы плохо себя чувствуете? – участливо поинтересовался Алексей.
– Да, мигрень замучила, – и Ирина Сергеевна привалилась к стене, подложив под спину подушку. Потом пальцами стала растирать виски.