Все гости были знакомы между собой. Это сын артиста такого-то, а это – дочка певицы такой-то, шептал Женя Даше, невзначай прижимаясь к ее щеке. От небрежного упоминания знаменитостей стало неловко, и она тут же мельком оглядела себя в зеркале, чтобы удостовериться, что выглядит лучше коровистой дочки знаменитой певицы. Некоторые названные Женей фамилии были ей незнакомы, и, начав от этого нервничать еще больше, Даша вдруг разозлилась и обрезала Женю:
– Подумаешь, дочка актера, а я, между прочим, дочь своего Папы!
Женя посмотрел на нее удивленно и обиженно. Он специально ждал этой большой вечеринки, чтобы позвать Дашу с собой и продемонстрировать ей все самое лучшее, что у него есть, а она почему-то обиделась.
Расходиться не собирались, хотя, по Дашиным семейным правилам, было уже довольно поздно. Она хотела позвонить домой и предупредить, что придет не в одиннадцать, как собиралась, а в двенадцать, но по всей квартире, перетекая из комнаты в комнату, роились гости. Даша постеснялась звонить домой, решив, что в таком светском обществе не принято ежеминутно трезвонить маме с папой, будто она не взрослый свободный человек, а глупая школьница.
Даша с Женей медленно шли по Садовой к дому. Даша нервничала, но старалась выглядеть взрослой и независимой, хотя больше всего ей хотелось вприпрыжку побежать домой. Она, конечно, не предполагала, что родители мирно спят, пока ее нет дома, но оставалась надежда, что они хотя бы не встречают ее на улице.
Еще издалека она заметила одинокую фигуру, вышагивающую по пустынной улице от угла и обратно к подворотне. Подойдя поближе, обреченно узнала в одинокой фигуре Папу.
– А вон там меня Папа встречает! Его мама послала, – сообщила она Жене, уверенная, что сейчас Женя подведет ее к Папе и скажет: «Извините, пожалуйста, не ругайте Дашу за опоздание, это я во всем виноват!» Ведь именно так всегда происходило в книгах.
– Ах, папа! Ну, тогда я побежал, пока! – встрепенувшись, быстро ответил Женя и молниеносно исчез в темноте.
О неудачном свидании она рассказала Алке:
– Представляешь, он так трусливо сбежал! У меня остался неприятный осадок…
– Я в сочинении по «Молодой гвардии» в восьмом классе написала: «После того как Любку Шевцову избили палками, у нее остался неприятный осадок…» – вспомнила Алка. – Помнишь, как все смеялись…
– Если Соня будет так за меня волноваться, надо мной будут все смеяться! Мне останется только гулять в форточку!
Свыкнувшись с Сониным беспокойством как с непременным атрибутом семейного уклада, Даша в действительности ничуть не сердилась. Скорее она бы недоумевала и расстраивалась, если бы ей не нужно было отчитываться за каждый шаг.