Карточный домик (Доббс) - страница 68

Действительно, перед самым закрытием банка в три часа дня тот же мужчина в очках, шляпе и спортивном пиджаке получил 58 962 фунта стерлингов, положив пачки двадцатидолларовых купюр в принесенный коричневый картонный пакет. Он возмутился, что из такого недолгого и такого простого счета банк вычел за услуги целых 750 фунтов, но, как и предполагал заместитель управляющего, не стал поднимать шума. Он попросил отправить итоговый отчет по его временному адресу в Паддингтоне и, перед тем как уйти, поблагодарил клерка за любезность.

На следующее утро, меньше чем через неделю после встречи Урхарта с Фирдаусом Джабвалой, Главный Кнут вручил казначеям партии 50 000 фунтов стерлингов наличными, которые с большим удовольствием их приняли, поскольку приходилось выплачивать наличными значительные суммы. Урхарт попросил, чтобы они не забыли направить приглашения жертвователям на парочку приемов на Даунинг-стрит и информировали бы его об этом заблаговременно: предстояло договориться с политическим секретарем премьер-министра о том, чтобы он организовал его десятиминутную встречу с мистером и миссис Джабвала. Один из казначеев аккуратно записал адрес жертвователя, заверил Урхарта, что сделает все необходимое, и запер деньги в сейфе.

Этим вечером Урхарт выехал в отпуск в отличнейшем расположении духа.

Августовские газеты были просто ужасны. В отсутствие политических деятелей и политических корреспондентов дублирующие корреспонденты лобби всячески изворачивались, стараясь заполнить вакуум и протолкнуть на первую полосу газеты какой-нибудь материал за своей подписью. Естественно, что при этом мертвой хваткой вцеплялись в слухи и толки. Стоило, скажем, появиться во вторник на пятой полосе газеты «Гардиан» краткому сообщению, содержавшей то ли намек, то ли догадку, как в пятницу это сообщение превращалось уже в интригующую статью на первой полосе газеты «Дейли мейл». Второразрядные корреспонденты ловили время, чтобы показать, на что они способны, и чаще всего демонстрировали это, изгаляясь над репутацией Генри Коллинриджа. Старались быть замеченными и ничем не проявившие себя до сих пор заднескамеечники, уважительно именуемые в газетах «видными деятелями партии». Теперь они бойко критиковали правительство, которое, по их мнению, проводило неправильную политику, и делились своими соображениями о том, как именно можно заставить правительство осознать необходимость смены ориентиров и приоритетов. Газеты изобиловали слухами, что премьер-министр якобы недоволен своими коллегами по кабинету и не доверяет им, а поскольку не было никого, кто мог бы авторитетно эти слухи опровергнуть, то само молчание было истолковано как авторитетное их подтверждение. Питаясь самими собой, домыслы невозможно разрастались. Распространившиеся в начале августа слухи об «официальном расследовании обстоятельств утечки секретной информации в кабинете министров» в конце августа подавались как утверждения о неизбежности серьезных перестановок в составе правительства этой же осенью. В вестминстерских кругах поговаривали, что у Генри Коллинриджа портится характер, что он становится все более раздражительным, несмотря на отдых на своей вилле под Каннами.