На улице меня дожидался рыжебородый Арисат — похоже, особа, приближенная к Флорису.
— Сэр страж, ох вы и горазды париться — мало кто с Туком столько продержаться может!
— Кто такой Тук?
— Да тот детина, который вас веничком охаживал. Спина у него гнутая, но зато мало кто с ним в силе уравняться может. Подковы разгибает руками, прут кузнечный вокруг шеи может накрутить, а в Шерре, рассказывают, он на спор кирпич о свой лоб разбил, взяв его у литейщиков, — а там порченого держать не станут.
Я было размечтался, что Арисат поведет меня в оружейную получать доспехи — меч, копье и боевого коня, жаба настойчиво требовала продолжения халявы, да и законы жанра вспомнились. Напрасно — он просто проводил меня в местный замок, на ужин.
По дороге заметил Зеленого — тот нахально объедал местных лошадей, воруя какие-то зерна из их кормушки. Меня он полностью проигнорировал — променял на жратву. Я на него не обиделся: сам после бани был так голоден, что вспоминал вчерашних лягушек с симпатией.
Арисат, тоже заметив пернатого, указал на него:
— Сэр страж, как зовут вашего попугая?
— Зеленый.
— Почему вы его так назвали?
Ответил с расстановкой, чеканя каждое слово, — момент ведь почти торжественный:
— Потому что. Он. Зеленый.
Так птиц обзавелся именем.
* * *
Называть замком избу, на крыльце которой по приезде нас встречал Флорис, несколько преувеличенно, но опять же — ситуация требовала. Даже мне, не слишком по местным меркам высокому человеку, пришлось немного пригнуться, чтобы войти в дверь. Внутри полумрак — света через мутные окошки проходит немного, да и солнце вот-вот горизонта коснется. После короткого тамбура, заваленного дровами и разным хламом, открылась большая комната — практически на весь дом. Сэр Флорис, судя по всему, здесь и ел, и спал… в общем, жил. У дальней стены высоченный широкий топчан — кровать. У печи (впервые увидел здесь печь с дымоходом) основательный стол с одиночной лавкой чуть дальше, почти по центру, второй, еще более основательный стол — за таким можно человек двадцать накормить: здесь лавок было две, имелся также грубый стул во главе. А уже дальше, у противоположной стены, стоял не стол, а столище. Затрудняюсь ответить, сколько народу там разместить можно. Лавки окружали его со всех сторон.
Свободного места практически не оставалось — всю площадь занимала эта простецкая мебель.
За средним столом, по обе стороны, расположились девять мрачных мужиков, среди которых я опознал лишь Цезера. Не скажу, что никогда не видел остальных, — кое-кого в лицо опознал: сталкивались. Имен только не знаю.