Приближался очень важный поединок. Да, да, Насель… он стал выпускником номер один. Учитывая мои успехи, мне должны были позволить сразиться с ним. И я этого жаждал.
Восхитительно… потрясающе… феерично! Я был полон этого восторга, и голова почти кружилась, я был словно пьяный… и упивался я не властью, которую вдруг ощутил, а восхищением в глазах тех, кто на меня смотрел.
Друзья были безумно рады, расхваливали меня, беспрестанно повторяли, какой я умница и молодец, и мне было приятно это слушать. Пришел и мой личный наставник, ошарашенный моими успехами…
— Что ж ты столько лет дурью маялся, Матиас? — горько вздыхал он и украдкой смахивал слезы с глаз.
Перед самым боем я попросил их оставить меня одного. Что-то странное происходило, во мне будто просыпался кто-то другой. Я достал заранее приготовленные реликвии, ощущая странный трепет в душе, надевал кольца и браслеты. На свой последний, чисто символический поединок я жаждал выйти именно как Князь Тьмы.
В одно мгновение все стало ясно. Я не терял сознания, и не было безумный вспышек воспоминаний. Я просто осознал, почему я так ненавижу его… и почему губы невольно расползаются в злорадной усмешке, когда великий Орен хвалит меня. Не зря во мне проснулось такое желание показать, кто я. Хоть я и не понимал, но интуитивно чувствовал…
Эльфы не мстят. А люди — могут. Человеческая ли душа или нет, но мне очень хотелось вонзить в Населя клинок, по самую рукоять, чтобы он захлебнулся кровью, и видеть ужас в глазах Орена. Хотя они ведь невиноваты в том, что некогда отец нынешнего верховного мага нанес тот последний удар… В последней войне эльфы шли в первых рядах атакующих. Потому что они были вассалами, потому что у них не было выбора. Фактически эта война была выиграна нами, но руководили эльфами все-таки люди. Бездарно и глупо, но это была их война, куда нас втянули весьма неприятным образом.
Теперь, имея воспоминания Мельтуса, который знал первопричины, я мог здраво расценивать те абсурдные вещи, что у нас принимались на веру. Не зря мне не верилось, что люди могли просто так практически уничтожить великую эльфийскую цивилизацию, построенную на костях радени.
— Повелитель?
— Я кое-что вспомнил, Айсер. Но как же, Мельтус не мог этого знать…
— Может, это помять реликвий? — предположил дух. — Я забрал меч, когда Повелитель был сражен, возможно, это он помнит…
Что ж, скоро я это узнаю. Нет, я не буду убивать. Мне хочется этого, но я чувствую, что это не совсем мое желание. Дикое, безумное, оно рвало меня изнутри — убить! Но я сохранял ясность разума. Меч Владыки Духов действительно мог бы запомнить момент смерти своего предыдущего хозяина. Не просто так ведь, беря его в руки, я каждый раз ощущал тоску и смутную ненависть. Если это правда исходит от него… наверное, разумнее было бы отказаться от меча. Разумнее, но… неправильно.