— Птица, у тя есть платок? Мать твою, да я весь исполосован. Птица, отвези меня к Донне. Она умеет оказывать первую помощь.
Ричи порезал подбородок, когда вывалился через разбитое окно и шлепнулся на осколки. Он ныл, потирая разбитые коленки и пачкая штанины кровью. У Армана болели спина и ребра в тех местах, по которым этот крутой мужик прошелся своей железякой. Надо же, как они вляпались! Мужик оказался не просто крутым, но еще и не тем парнем, с которым Ричи разговаривал по телефону.
— Дай глянуть, — сказал он, осматривая задранный подбородок Ричи. — У тебя всего пара царапин.
Они проехали через Мэрии-Сити, миновав улицу, на которой жила Донна, и Ричи взорвался:
— Стоп! Куда мы едем?
— В Сарнию.
— Так это ж в Канаде!
— Мы не можем разъезжать здесь на этой тачке, — пояснил Арман. — Тот парень и та бабенка ее засекли.
Арман вспомнил, где видел этого мужика с пикапом. Это было вчера. Мужик с надписью «Монтажник» на куртке беседовал с Лионелем Адамсом в баре на острове Вэрайэти.
Он не сомневался, что бабенка работает в агентстве. Это она окликнула по имени мужика, видимо монтажника.
Если его схватят, монтажник и та баба из агентства скажут, да, он тот самый парень. И полиция очень скоро наведет справки, откуда он. Это верняк! А уж выяснить, что голубой «кадиллак» принадлежит зятю старика, застреленного вчера в Детройте, — это им раз плюнуть.
— Я обещал этого кидалу убить — и убью, — заявил Ричи.
— Какого кидалу? — спросил Арман.
— Из гребаного агентства. Ты, Птица, чё не стрелял? Оба торчали прямо в окне. В такого верзилу трудно промазать. За каким дьяволом ты, мать твою, не стрелял?
— Тебе нужен тот парень, да?
— Птица, он был у тебя в руках. Этот панк ни хрена не понял!
— Можно мне тебе кое-что сказать, а?
— Чё?
— Этот парень не из риелторского агентства.
— Ты чё несешь?
— На днях или раньше я тебе все объясню. А сейчас я тебе вот что скажу: вытаскивай пушку и целься только тогда, когда и вправду хочешь кого-то убить.
— Так ведь можно и передумать.
— Нет, нельзя. Только не тогда, когда уверен, что это сделаешь. В таком случае достаточно одного выстрела. Охотник, к примеру, не станет стрелять, если боится, что может промазать или только ранить зверя. Понимаешь, тогда ему придется искать раненого зверя, чтобы прикончить. А что, если зверь прикончит его? К примеру, лев сатанеет от раны и непременно нападает на охотника. Вот почему всегда нужно быть уверенным до конца. Один выстрел, не больше…
— Слышь, из меня вытечет на хрен вся кровь.
— Не пачкай сиденье. Я хочу, чтобы ты усек, что не должен стрелять в кого-то больше одного раза.