— Если ты сейчас меня изнасилуешь, я возненавижу тебя, — прошипела Лилиан.
— Я рискну.
Люциан впился в ее губы. Грубо, больно. Лили только сильнее их сжала, не позволяя ему, не давая возможности сломить себя.
Он зарычал и рванул ее юбку. Такая же участь постигла и трусики.
Люциан рывком насадил ее на себя. Лилиан вскрикнула. Слезы злости и боли потекли по ее щекам. Она была не готова его принять… не хотела принимать.
Он надавил на лобок, затем неласково прикоснулся к ее напряженному клитору. Люциан входил туго, сохраняя единый ритм члена и руки. Лилиан закричала. Он отпустил ее руки, и она почти упала на него, вцепившись в его плечи. Природа и сильнейшая страсть к этому мужчине, несмотря ни на что, одержали над ней верх. Она прикусила зубами кожу на его плече. Соки хлынули из ее лона. Люциан издал торжествующий рык. Лилиан откинула голову назад, ударившись затылком о стену. Но эта боль ни шла ни в какое сравнение с тем, что она сейчас испытывала, эта боль потонула в той особой "боли", что пробивается резкими вспышками сквозь невыносимое наслаждение.
Люциан вдруг замер. Лилиан захныкала.
— Скажи! Скажи, что хочешь, чтобы я продолжал!
Отвернувшись, она сжала челюсти.
Он снова толкнулся в нее. Она судорожно вздохнула.
— Скажи мне это! — проревел он и сжал пальцами клитор.
Казалось, рассудок Лилиан помутился. Перед глазами поплыли яркие круги. Ее голова металась из стороны в сторону.
— Да… да… — начала тихо всхлипывать она.
— Скажи громче! Я хочу ясно это слышать!
— ДА! Люциан, да! Пожалуйста! — прокричала она. — Ненавижу тебя!
С полусмешком-полухрипом он вновь задвигал бедрами. Сладкая пытка сделала свое дело. Наслаждение лавой прокатилось по телу Лилиан. Она утробно завыла, сжимая внутренними мышцами его плоть. С последней судорогой навалилась тьма.
Лилиан открыла глаза и не могла понять, где находится. Она лежала на диване, заботливо укрытая одеялом. Приподнявшись, увидела Его. Люциан стоял к ней спиной, смотрел в окно.
— Где я? — спросила она и не узнала свой голос.
— У меня дома, сладкая. За городом, — сказал он, лишь слегка повернувшись. Было видно, что он о чем-то напряженно думает.
— Но как… — начала, было, она, но увидев его красноречивый взгляд, мотнула головой. — Нет, не объясняй.
Снова упала на подушки. Он подошел к ней. На его губах играла привычная ухмылка.
— Как ты себя чувствуешь, сладкая? — медоточиво пропел он.
— Издеваешься? — буркнула Лилиан.
— Ты потрясающая, — сказал он и поцеловал ее в лоб, — клянусь всадниками Апокалипсиса, ты достойна стать княгиней Ада. Моей княгиней.