Разоблачение (Хемингуэй) - страница 7

Никто из этих юнцов не мог знать его, и он, может быть, явился сюда, чтобы угнать самолет или еще как-нибудь навредить. Но зачем бы его сюда ни принесло, глупо было ему показываться у Чикоте.

- Как себя чувствуете, Джон? - спросил я.

- Чувствую хорошо,- сказал он.- Хороший напиток, о'кей. От него я немножко пьян. Но это хорошо от шума в голове.

Подошел официант. Он был очень взволнован.

- Я сообщил о нем,- сказал он.

- Ну что ж,- сказал я.- Значит, теперь для вас все ясно.

- Да,- сказал он с достоинством.- Я на него донес. Они уже выехали арестовать его.

- Пойдем,- сказал я Джону.- Тут будет неспокойно.

- Тогда лучше уйти,- сказал Джон.- Всегда и всюду беспокойно, хоть и стараешься уйти. Сколько я должен?

- Так вы не останетесь? - спросил официант

- Нет.

- Но вы же дали мне номер телефона...

- Ну что ж. Побудешь в вашем городе, узнаешь кучу всяких телефонов.

- Но ведь это был мой долг.

- Конечно. А то как же. Долг - великое дело.

- А теперь?

- Теперь вы этим гордитесь, не правда ли? Может быть, и еще будете гордиться. Может быть, вам это понравится.

- Вы забыли сверток,- сказал официант. Он подал мне мясо, завернутое в бумагу от бандеролей журнала "Шпора", кипы которого громоздились на горы других журналов в одной из комнат посольства.

- Я вас понимаю,- сказал я официанту.- Хорошо понимаю.

- Он был нашим давним клиентом, и хорошим клиентом. И я еще ни разу ни на кого не доносил. Я донес не ради удовольствия.

- И я бы на вашем месте не старался быть ни циничным, ни грубым. Скажите ему, что донес я. Он, должно быть, и так ненавидит меня, как политического противника. Ему было бы тяжело узнать, что это сделали вы.

- Нет. Каждый должен отвечать за себя. Но вы-то понимаете?

- Да,- сказал я. Потом солгал: - Понимаю и одобряю.

На войне очень часто приходится лгать, и, если солгать необходимо, надо это делать быстро и как можно лучше.

Мы пожали друг другу руки, и я вышел вместе с Джоном. Я оглянулся на столик Дельгадо. Перед ним стояли джин с хинной, и все за столом смеялись его словам. У него было очень веселое смуглое лицо и глаза стрелка, и мне интересно было, за кого он себя выдавал.

Все-таки глупо было показываться у Чикоте. Но это было как раз то, чем он мог похвастать, возвратись к своим.

Когда мы вышли и свернули вверх по улице, к подъезду Чикоте подъехала большая машина, и из нее выскочили восемь человек. Шестеро с автоматами стали по обеим сторонам двери. Двое в штатском вошли в бар. Один из приехавших спросил у нас документы, и, когда я сказал: "Иностранцы",- он сказал, что все в порядке и чтобы мы проходили дальше.