13 ноября 2002 года, направляясь к своему знакомому, живущему в
центре Харькова в многоэтажном доме по адресу: ул. Искринская,
33, я едва не споткнулся о мертвое тело, лежавшее на земле
рядом с одним из подъездов. Оказалось, труп мужчины находился
здесь уже целые сутки. Жители многоэтажки с возмущением
обсуждали бездействие ответственных служб, которые никак не
могли между собой договориться, кому же из них забирать труп
«бомжа». Больше никого ничто не возмущало.
В тот же вечер местной службой новостей был показан сюжет о
том, как обнаруженный утром труп замерзшей женщины в течение
всего дня пролежал во дворе многоквартирного дома, пока его не
отправили в морг. Это произошло на другом конце Харькова.
В довершение ко всему в вечернем телеэфире НТВ прошел репортаж
об одном из крымских интернатов для детей-инвалидов, которые на
вопрос, какой подарок они хотели бы получить от Деда Мороза,
отвечали: суп и картошку.
Позвольте спросить, Дамы и Господа, это Вам ничего не
напоминает? <...>
Надеюсь, уважаемая Элита, Вы вспомнили, о чем идет речь.
Совершенно верно — о Голодоморе, унесшем, по разным оценкам, от
7 до 10 миллионов человек — Ваших сограждан.
Почему я заговорил об этой, возможно, самой большой трагедии
украинского народа? Да потому, что тема уж больно актуальная,
и, к сожалению, не только с позиций истории.
23 ноября 2002 года Украина начала отмечать 70-летие Голодомора
(1932-33 гг.), и все Вы, стройными элитными рядами, отправились
возлагать пышные венки к скромным крестам, установленным в
память о жертвах Голодомора, точно так же как ходили к
памятникам В. И. Ленину чуть более десяти лет назад.
Отметился и Президент [Кучма], выступив в вечернем телеэфире с
«обращением к украинскому народу», в котором он грозно обличал
«комуністичний режим» и «більшовитських катів» в массовом
уничтожении украинцев. Видимо, четко следуя сценарию,
разработанному президентскими имиджмейкерами, Леонид Данилович,
с несвойственной ему эмоциональностью, гневно сверкал глазами,
нервно сжимал кулаки и клеймил, клеймил, клеймил «клятых»
коммунистов. Вот только скупую президентскую слезу выжать не
удалось. А может, это не было предусмотрено сценарием...»
(«Еврейская рулетка», с. 81-86).
Добавлю еще один штрих к вышесказанному: осенью 2006 года на
одной из боковых улочек Харькова я собственными глазами видел
труп бездомной женщины, валяющийся посреди мусорной кучи на
обочине пешеходной дорожки...
Так что за четыре года, прошедшие с момента написания
«Еврейской рулетки», в настоящем украинского народа мало что
изменилось. Зато в его историческом прошлом появились новые,
можно сказать, революционные акценты: парламентарии Украины не
только официально признали Голодомор актом геноцида, но и, уйдя
от «комуністичної» абстракции, впервые открыто выдвинули
претензии к конкретному и единственному, с их точки зрения,
виновнику Украинской Трагедии — России.