А моноплан между тем продолжал снижение. Завораживающее зрелище открывалось взорам Эмилия и Софии. Гигантская, почти в сто мер высотой, статуя возносилась над городом. Она стояла на горе и оттого казалась еще выше и величественнее. Посреди ночи статуя, окруженная светящимся ореолом, казалась сотворенной из белого мрамора, она пылала, как маяк, озаряя своим светом весь город и его окрестности. Статуя изображала женщину в простом дорическом хитоне и гиматии поверх него.
Лицо женщины светилось канонической античной красотой, оно одновременно казалось суровым и благожелательным, непроницаемым и удивительным живым. Женщина стояла, широко раскинув руки в стороны, ладонями вперед, словно приглашая всех в священную столицу, — эта поза и называлась «позой Астреи».
Астрея Фортуната, старшая дочь Великого Основателя, сменившая отца на Божественном Престоле, согласно писаной истории, не только мудро правила молодой Империей, но и заложила священный теополис;
Астрея считалась покровительницей божественного знания. Несмотря на это, народ любил Астрею, «Бона Деа», или «добрую богиню»; очень часто простые аморийцы, несведущие в высокой теологии и философии, поклонялись Астрее, искренне веря, что «добрая богиня», сама жившая на грешной земле, слышит и понимает смертных лучше, нежели далекие, загадочные, равнодушные чудища-аватары…
Моноплан беспрепятственно приземлился в Императорском секторе.
Тотчас он был взят в кольцо вооруженными людьми, числом не меньше полусотни, и непросто было разобраться, на что это похоже — на почетный эскорт или на конвой. Спускаясь на землю, кесаревич Эмилий подумал: «Им нужна одна секунда, чтобы выхватить бластеры и выстрелить в нас. И они будут правы, ибо мы сами отказались представиться!».
София спустилась следом, и тут же рядом оказались центурион и сопровождающие его солдаты астеропольской милисии. Суровая решимость, отчеканенная на лице центуриона, сменилась изумлением, когда он увидел пред собой мужчину и женщину в трехзвездных генеральских мундирах, военном и гражданском. София пришла ему на выручку, объявив:
— Центурион, вы имеете честь принимать Его Высочество кесаревича Эмилия Даласина, который соблаговолил посетить Город Астреи на своем личном моноплане.
Центурион отдал честь отпрыску священной династии и, на всякий случай, его спутнице. За годы службы в Астерополе центурион повидал разных вельмож, трижды ему доводилось встречать самого Божественного Виктора, но еще ни разу не видел он столь молодую и прекрасную женщину в калазирисе логофета. Возможно, он слышал имя Софии Юстины, но никогда не видел ее в лицо; гарнизон Астерополя был отдельным мирком, легионеры и милисы были ограждены от политической и светской жизни, от всего того, что могло нести угрозу суровой гарнизонной дисциплине.