— Входи, отважный друг народа, — сказал Корнелий, и Андрей покорно переступил порог.
Мгновение спустя, когда внезапно зажегся свет, злосчастный бросился обратно — но дверь уже закрылась… с тем же эффектом он мог бы атаковать скалу!
Комната была не большой и не маленькой: в ней свободно размещались два широких дивана, шесть стульев и кресел, все необычной конструкции, а также странное сооружение, гибрид многоярусной кровати и этажерки для книг… вот только полки были пустыми, но от сооружения к стене тянулись провода.
Еще в комнате был видиконовый пульт — но не было видиконового зеркала.
Однако самое любопытным в палате являлось иное: все стены, пол и потолок были покрыты зеркалами.
Внимательный читатель нашего романа, наверное, уже догадался, что Корнелий привел Андрея в так называемую «запретную комнату».
Сперва Андрею показалось, что в комнате нет никого, кроме его и Корнелия многочисленных зеркальных отражений, но вдруг в одном из зеркал он обнаружил отражение змеи. Она свисала с вершины многоярусной кровати, такая красная, с мелкими щетинками, и чуть подрагивала, словно некий странный смех сотрясал ее. Приглядевшись, Андрей понял, что это не отдельная змея, а чей-то хвост; создание, которому принадлежал сей хвост, очевидно, пряталось на вершине гибрида.
Говоря по правде, даже не будь в этой зеркальной комнате неведомой твари с красным чешуйчатым хвостом, Андрей испытывал бы не меньший суеверный ужас.
А князь Корнелий, не выказывая никаких чувств, уверенно проследовал к пульту, опустился в кресло и нажал три клавиши. Совершив это, он дружелюбно улыбнулся серому от страха Андрею и жестом пригласил того в кресло напротив; народный делегат противиться не смел.
— Мы можем говорить свободно, — доверительно заявил Корнелий, — нас никто не услышит: эта комната совершенно изолирована от суетного мира… Итак, любезный друг народа, ты внес идею одним махом избавиться от всех проблем. Я верно тебя понял?
Андрей конвульсивно кивнул. Он осознал уже, что совершил, возможно, самую ужасную ошибку в своей жизни — но отступать было некуда; так ему, Андрею Интелику, казалось.
— Твоя идея по душе мне, — заметил Корнелий. — Действительно, если имеется человек, который создает проблемы, то почему бы не избавиться от такого вредного человека? Ты понимаешь меня, благоразумный друг?
В этот момент сверху послышался тихий пронзительный смешок, и Андрею стало совсем не по себе: не могут никакие твари так смеяться!
С трудом отведя взгляд от красного щетинистого хвоста, Андрей призвал остатки мужества и промолвил: