Собственно, в отлучении Варга ничего удивительного не было: своими действиями против Империи он сам поставил себя вне закона. Отлучением его от Содружества понтифик лишь подвел черту под лишенной смысла жизнью заклятого мятежника…
Однако истинное значение «ответа» Софии Корнелию заключалось в ином. Дочь Корнелия Доротея была женой Варга. Мятежник отлучен, поставлен вне закона, — и следовательно, законопослушная дщерь княжеской династии не может далее оставаться его женой. Доротея Марцеллина обязана подать на развод и прервать все отношения с Варгом.
Перед сном София размышляла о дяде и тех жестоких испытаниях, которые ему предстоит пережить, если справедливой окажется ее догадка, что дядя, выдав свою Дору за Варга, сам себя перехитрил и проглядел любовь дочери к мятежному галлу. Мстительной радостью наполнялась душа Софии и, засыпая, она думала: «Ты еще будешь умолять меня пожаловать тебе какое-нибудь министерство, дражайший дядюшка Корнелий…».
***
148-й Год Кракена (1786), 27 декабря, Галлия, Нарбонна, дворец герцог.
Массивный темный силуэт проявился в окне герцогской опочивальни и заслонил собою бледный лик Селены. Безмолвно, с некоей кошачьей грацией, он перевалил через проем и очутился в комнате, спящей во мраке хладной ночи. В то же мгновение другой силуэт, меньше и изящнее, отделился от стены и устремился навстречу первому.
— Любимый мой! — срывающимся шепотом воскликнула Доротея.
Оба силуэта слились в один; жаркие дыхания, мужское и женское, прерывались поцелуями и немыми словами страсти. Наконец Варг выпустил Доротею из своих объятий и затворил окно; наружу не унеслось ни единого звука. Потом он возвратился к ожидавшей его девушке и, также шепотом, произнес:
— Я получил твою записку и прочитал газету…
Рыдания сотрясли девушку, и он снова прижал ее к груди, успокаивая.
— Мы знали, что это может случится, — промолвил Варг. — Наша любовь обречена судьбой!
— Нет… нет! Я не могу отречься от тебя!
— Ты аморейская княжна, Дора. А кто я? Раньше я был варвар, а теперь — никто. Никто! Ты понимаешь, я — никто! Они сказали это вслух…
— Ты мой законный муж, моя любовь… мне дела нет, как это называют амореи!
Варг усмехнулся невольно. «Амореи!», — сказала Дора о своих сородичах. Сами аморийцы себя «амореями» не называют — только варвары…
— Увези меня отсюда, — говорила Доротея, — здесь для меня темница, здесь я умираю! С тех пор, как отбыл дядя Марсий, все изменилось к худшему. Какие-то загадочные люди появились во дворце… я их не знаю, и мне неведом их язык! Но перед ними все трепещут. У одного я видела огромный перстень с кристаллом-эфиритом и печатью Храма Фатума…