Давеча тот страшный человек заставил меня три часа неотрывно глядеть на перстень… не знаю, что было со мной, но чудилось мне, что Сатана вселился в мою душу и изнутри ее развоплощает… очнулась я в поту холодном, но ни человека этого, ни перстня рядом не было уже…
«Адепт Согласия, — с трепетом подумал Варг. — Ульпины говорили мне о них. Но что может быть нужно этому Адепту от моей Доры? Она не знает моих тайн, не знает, какое оружие творили для меня Ульпины…».
Доротея продолжала, изредка прерывая свой шепот тихими всхлипами: — …Здесь все следят за всеми… и за мной! Меня не выпускают в город, и я не знаю, что в стране творится. Повсюду стража из легионеров; они дежурят и за этой дверью. Хвала богам, хотя бы Свенельда не отобрали… но я боюсь — ведь могут отобрать! Они все могут, я им — ничего!
Молю тебя, любимый, возьми меня отсюда, я здесь не выживу, меня и Свенельда возьми…
— О, когда б я мог! — в бессильной ярости простонал Варг.
Доротея вскинула голову и заглянула в его глаза.
— А что тебе мешает? Я буду жить с тобой, где ты живешь.
— Если бы знала ты, где я живу, то ты бы так не говорила…
— Я согласна на все, лишь бы быть с тобой, а не с этими… у которых перстни из Хельгарда!
Варг обволок ее лицо своими ладонями и, сделав над собой невероятное усилие, проговорил:
— Нет, моя хорошая, мы с тобой не можем так поступить. В своей гордыне я сгубил тьму жизней, которые не мне принадлежали… не вправе я отнять жизнь у тебя! Моя судьба — это моя судьба. А у тебя судьба другая. Ты молода, красива, ты дочь сенатора и князя, ты не замешана ни в чем… Сделай все, что они от тебя хотят, и забудь обо мне. Пожалуйста, моя хорошая, ради любви ко мне — забудь меня! Уйдя со мной, ты делу не поможешь, а лишь себя погубишь…
— Ты заблуждаешься, любимый! Уйдя с тобой, я погублю лишь своего жестокого отца…
Варг с изумлением посмотрел на Доротею. Она объяснила:
— Если я отрекусь от тебя, мой отец окажется на коне. А у Софии Юстины расчет другой. Она поставила на нашу любовь. Она надеется, что если я останусь с тобой, с мятежником, отлученным от Содружества, случится невообразимый скандал, и в центре этого скандала будет мой отец, вернее, он уже будет отец изменницы священной крови Фортуната… Скорее угаснет солнце, чем отец изменницы когда-нибудь наденет звезду консула и станет первым министром! Ты спросишь, чем власть Софии Юстины для нас полезней власти моего отца? Я тебе отвечу…
— Не надо отвечать; я это знаю сам, — вымолвил потрясенный Варг.
— Ты лучше мне скажи другое: вот это все… ну, то, что ты сейчас наговорила мне… ты все это сама придумала?!