– Гошенька, но ведь им переводчик…
Говорить не получалось, получалось лепетать и от этого Катя краснела ещё больше.
– Сам знаю, что им надо. Куда пошла? Тебя кто-то отпустил? Не слышу! Иди сюда и сядь здесь.
Настроение у Игоря, испорченное после заплыва, так и не улучшилось. А ещё у лежавшего на травке мужика было на лбу написано – 'нахрена я оставил в самолёте коньяк'?
Поняв, что семейного скандала пока не намечается, зрители снова повернулись к капитану. Вопросы на ломаном турецком и не менее ломаном английском сыпались один за другим. Но все они, так или иначе, сводились к двум самым основным темам.
Куда их занесло, и когда их заберут спасатели?
Лётчики пыхтели, в сотый раз объясняя на пальцах, что они и понятия не имеют, где они находятся и обещали, как только стемнеет, сориентироваться по звёздам. Женщины немедленно подняли крик.
– Нам тут что? До ночи сидеееееть? Ты что? Не сообщил, где мы?
Дима-сан смотрел на капитана, и ему было искренне жаль немолодого турка. Потеряв самолёт, капитан потерял и свой бравый вид. После купания в солёном море мундир лётчика выглядел препаршиво. Разводы соли на чёрной ткани портили весь вид, а фуражка утопла вместе с самолётом.
'На горе стоят понты – это город Алматы… держись Гёкхан. Сейчас начнётся…'
– Да ты знаешь кто я?
– Ты с кем разговариваешь?
– Чего молчишь? Отвечай!
Особенно разорялись холёные дамы от тридцати и выше. Мельников схватился за голову. Буквально час назад, когда самолёт болтался на волнах, эти же самые дамочки, жёны новых казахских аристократов из финполиции, таможни и прочих госструктур, дружно аплодировали лётчику и кричали 'браво'.
'Ну что за суки!'
Дима скрипнул зубами и вышел вперёд.
– Тихо!
Зверская рожа и широкие плечи не сработали. Вернее – сработали наполовину. Мужчины притихли, опасаясь связываться с этой гориллой, а вот гиперактивные бабёнки завелись ещё больше.
– Да кто ты такой, чтоб нам указывать? Да я из-за тебя все вещи бросила. А там… а ты мне теперь знаешь сколько ДОЛЖЕН?!
Бабы сорвались. О том, что они только что чудом избежали смерти, никто уже не вспоминал. Зато об утонувших с самолётом кошельках, сумочках и чемоданах помнили все.
'Твариииины'
У Димы потемнело в глазах.
– Пойдём. Пойдём, Дима. Ну их. Дур этих. Пусть сами своё дерьмо месят.
Надя взяла мужа под руку и потащила подальше от пляжа, на котором так и торчали все спасшиеся с 'Пегасуса' люди.
– Виктор Сергеевич, Виктор Сергеевич. Проснитесь.
'Ни хрена ж себе, кто это ко мне по имени-отчеству?'
Витька сначала удивился, а затем проснулся и открыл глаза. Рядом с ним, на траве, сидел…