Друпи кивнул, и усмехнулся.
– Местные жители нюхают табак, – сказал Старик. – Так что не знаю, могут ли они слышать звериные запахи.
Тут тростник был выше человеческого роста, и мы шли с величайшей осторожностью, бесшумно, точно во сне. Теперь я уже все время чуял запах каких-то неизвестных животных совершенно явственно, но он становился то сильнее, то слабее. Мне это очень не нравилось: мы шли у самого берега, а след уводил прямехонько в длинное болото, поросшее еще более высоким тростником, чем тот, сквозь который мы продирались.
– Я чувствую, что они совсем рядом, – шепнул я Старику. – Серьезно! Можете мне поверить.
– Да я верю! – ответил Старик. – Может, нам лучше подняться на берег и поверху обойти это место?
– Пожалуй.
Когда мы взобрались наверх, я сказал:
– Этот высокий тростник меня в ужас приводит. Не хотелось бы мне охотиться там!
– А что, если бы вам пришлось охотиться в таком тростнике на слона?
– Нет, на это я бы не решился.
– Неужели на слонов охотятся в таких высоких зарослях? – спросила Мама.
– Бывает, – ответил Старик. – И тогда, чтобы стрелять, залезаешь к кому-нибудь на плечи.
«Есть же такие молодцы! – подумал я. – Но это не по мне».
Мы двинулись по правому берегу, через открытое место, огибая болото с высоким сухим тростником. На другом берегу росли могучие деревья, а над ними высилась крутая стена ущелья. Ручей был скрыт от нас. Справа громоздились холмы, местами поросшие кустарником. Впереди, за болотом, русло ручья суживалось и ветви деревьев почти смыкались над ним.
Вдруг Друпи схватил меня за плечо, и мы оба присели. Он сунул мне в руки двустволку, а сам взял спрингфилд, потом указал вперед, и за излучиной я увидел голову носорога с великолепным длинным рогом. Голова поворачивалась из стороны в сторону, и мне удалось разглядеть настороженно шевелившиеся уши и маленькие, как у кабана, глазки. Я отвел предохранитель и знаком приказал Друпи лечь. Но тут М'Кола сказал: «Того! Того!» – и вцепился мне в руку. Друпи тоже быстрым шепотом твердил: «Манамуки! Манамуки! Манамуки!» – оба они умоляли меня не стрелять, так как это была самка с детенышем. Когда я опустил ружье, она фыркнула и побежала прочь через тростник. Детеныша я так и не увидел. Заметно было, как колышется тростник там, где оба зверя продирались сквозь него, потом все стихло.
– Экая досада! – пробормотал Старик. – А какой рог!
– Я чуть ее не ухлопал, – отозвался я. – Не разглядел, что это самка.
– М'Кола видел детеныша.
М'Кола что-то шептал Старику и выразительно кивал головой.
– Он говорит, что там есть еще один носорог, – объяснил Старик. – Он слышал фырканье.