– Поднимемся выше, оттуда будет видно, если они вылезут, и швырнем что-нибудь в тростник.
– Неплохо придумано, – согласился Старик. – Быть может, там и самец.
Мы прошли берегом чуть повыше, откуда можно было оглядеть заросли тростника. Старик держал ружье наготове, я тоже взвел курок, после чего М'Кола швырнул палку туда, где услышал шум. Ответом было звучное фырканье, но тростник не дрогнул, не шелохнулся. Затем вдали раздался треск и тростник заколыхался, – наверное, какой-то зверь бежал к противоположному берегу, но какой именно, мы не видели. Через минуту мне удалось разглядеть черную спину и широко раскинутые, остроконечные рога буйвола, взбегавшего на крутой берег. Он двигался быстро, вытянув шею и подняв увенчанную рогами голову, холка его напряглась, как у разъяренного быка. Я прицелился, но Старик неожиданно остановил меня.
– Это мелкий буйвол, – сказал он тихо. – На вашем месте я не стал бы его убивать – разве только на мясо.
Но мне казалось, что буйвол очень большой. Он стоял боком, повернув голову в нашу сторону.
– У меня лицензия еще на трех буйволов, а там, куда мы скоро переберемся, они не водятся, – возразил я.
– Мясо-то у него превкусное, – буркнул Старик. – Ну что ж, стреляйте. Но будьте начеку, после выстрела из тростника может выскочить носорог.
Я присел, ощущая в руках непривычную тяжесть двустволки, прицелился буйволу под лопатку, нажал на спуск, но выстрела не последовало. У спрингфилда спуск легкий, безотказный, а тут мне показалось, будто курок заклинился. Это было похоже на кошмарный сон, когда пытаешься выстрелить и не можешь. Мне не удалось выжать спуск, но я справился с собой, затаил дыхание и снова потянул спуск. Внезапный рывок – и ружье выпалило с оглушительным грохотом. Однако буйвол и не думал падать, он кинулся влево, вверх по склону. Тогда я выстрелил из второго ствола, и у задних ног буйвола брызнули каменные осколки. Прежде чем я успел перезарядить ружье, он был уже вне выстрела. И тут-то мы услышали фырканье и треск – это еще один носорог выскочил из дальнего конца тростниковых зарослей и кинулся к высоким деревьям на нашем берегу, лишь на секунду мелькнув у нас перед глазами.
– Это самец, – сказал Старик. – Он ушел вниз по ручью.
– Ндио. Думи! Думи! – настойчиво твердил Друпи, подтверждая, что это самец.
– А ведь я ранил проклятущего буйвола, – сказал я. – Не знаю только куда. Ох, уж эти мне двустволки! Слишком тугой спуск.
– Из спрингфилда вы убили бы его, – заметил Старик.
– Или, по крайней мере, знал бы точно, куда попала пуля. Я-то думал, что из двустволки либо уложу его наповал, либо промахнусь. А оказывается, я его только ранил.