Таежный граф Дракула расставил пошире ножки, поднатужился и глубоко вонзил свой хобот. Первая капелька чужой теплой крови ушла в его брюшко, потом вторая, третья.
Потом он улетел, не сказав даже «спасибо». Из дырки, смазанной антикоагулянтной слюной, продолжала сочиться кровь. Комары-мутанты последнего поколения добились уже двухчасовой несвертываемости. Прилетят еще веселой толпой мухи и устроят маленькую пирушку. У комаров с ними симбиоз и взаимовыручка. Почему такого нет у людей?…
Как будто для того, чтобы питать комаров и мух, Василий отправился из села Верхнекамышинского в деревню Камышинское тяжелой лесной дорогой — вместо того, чтобы вернуться обратно в Томск и вылететь по месту назначения на попутном вертолете.
Случилась ошибка. Кому забавная, а кому и досадная. Петербуржец Василий Рютин завязал переписку со своим двоюродным дядей Егором, исполняющим роли охотника и рыболова в сибирской деревне Камышинское. Хорошие задушевные получались письма: в основном о многочисленных прелестях таежной жизни и гадостях жизни городской, которым также несть числа. Зазывал дядька к себе, обещая полное исцеление от всех забот в дебрях Кетско-Тымского урмана [1] .
Василий, который почти уж костьми полег под тяжестью забот, клюнул на эту приманку. Он разорвал договор с ассенизационной фирмой, для которой клепал задачу из области динамического программирования — что-то про диаметр канализационных труб в зависимости от количества и качества харчей, потребляемых народом. Делал ее долго или уже делал вид, что делает, а говночисты в свою очередь делали вид, что платят ему.
«Все, хватит, тварь я дрожащая или недрожащая? Если даже получаю я все время по шее своей, если даже карма у меня второсортная и уцененная, если даже дао мое кривое, как волос у негра, могу я двинуть туда, где от меня ничего не зависит и от меня ничего не надо?»
Василий покидал в вещмешок манатки типа электрической мочалки-самоходки, автоматической зубной щетки, которой можно было чистить и башмаки, а также дешевого боди-компьютера «Вятка-Паккард», вынул из-под шкафа заначенные дорожные чеки «Сайбириан Экспресс» и юркнул за дверь. Жена промолчала. Кажется, она была не против, по крайней мере не отвлеклась от одновременного просмотра четырех сериалов: «Кислая Дыня», "Орехово-Зуево, «Мутантка» и «Жизнь Мафусаила». Мафусаил как раз праздновал свой пятисотый год рождения в окружении далеких потомков, которые со скучными лицами все еще боролись за его наследство.
Сашка правда оторвался от своей любимой компьютерной игры в трехмерного «Индиану Джонса» и сказал: «Па, а ты кнут возьмешь?» Папа взял не кнут, но пакетик, в котором было сорок миллиграмм чистого экстраморфина, то есть искусственного эндорфина. Эта гадость здорово выручала последнее время. А начал он принимать ее (верней, аналог ее примитивный), еще когда тянул армейскую лямку. Был там один доктор Айболит, который в таблеточках не отказывал, и даже дурное настроение лечил. А потом выяснилось, что и сам майор медслужбы — наркоман со стажем, и снадобья его — «наркомовские». Но что делать, Василию Самуиловичу нравился легкий и светлый экстраморфиновый туман, который немного приподнимал его над грубой и гнусной правдой-реальностью. Правда, после этого становилось немного кисло, но тут уж можно было элементарно поддать.