– Скажешь мне это, когда сама станешь матерью взрослого ребенка, – скептически ответила Тамара Аркадьевна.
– Ну, мам…
– Ладно, как скажешь. В конце концов, ты действительно очень взрослый ребенок.
– Кстати, я сегодня гуляла непросто так. Я фотографировала… – Кира хитро улыбнулась в стремительно наступающем утре.
– Да? Фотографировала эту женщину?
Кира порадовалась, что полумрак скрыл мгновенно вспыхнувшие щеки.
– Не только, мам. У меня будет выставка… ко дню города.
– Правда? Как здорово!
– Ну, на самом деле это будет не только моя выставка, но моих фотографий будет большинство… Если они понравятся…
– Они обязательно понравятся, ты же знаешь, что ты великолепный художник. Это просто замечательно, Кирь. Мы с папой очень тобой гордимся, и очень тебя любим.
– Я знаю, мам… Я вас тоже очень люблю, вы самые дорогие и близкие для меня люди. Кира пересела на кровать и обняла мать за плечи. Они тихо разговаривали еще около часа, пока разговор не стал слишком часто прерываться сладкими зевками уставшей девушки.
– Ладно, звезда моя, ложись спать. – мать встала и, поцеловав Киру в макушку, вышла.
Как же хорошо, что есть мама, с которой так хорошо просто разговаривать… – подумала Кира, зарываясь лицом в подушку. – И Марго… с такими замечательным глазами…
– Ну как? Поговорили? – Кирилл Михайлович лежал на кровати и читал газету, но как только Тамара Аркадьевна вошла в спальню, сразу же ее отложил. Он и сам хотел поговорить с дочерью, но жена настояла на приватном разговоре.
– Ты почему не спишь? – вопросом на вопрос ответила женщина, присаживаясь на край кровати. С некоторой долей досады она подумала, что именно сейчас она хотела бы побыть наедине со своими тревогами. Передумать их, переварить… Подготовить слова, для разговора с мужем.
– Том… – Кирилл Михайлович привстал и обняв жену зарылся лицом в ее сладко пахнущие волосы. – Рассказывай.
– Я не знаю с чего начать…
– С начала… – подсказал муж, одной рукой дотягиваясь до бра, чтобы выключить свет.
Тамара Аркадьевна молчала. Кирилл Михайлович терпеливо ждал. Он слишком хорошо знал свою жену. Иногда ей требовалось время, чтобы собраться с мыслями, и, как правило, он давал ей это время, но не сейчас. Сейчас он слишком волновался за единственную дочь.
– Мне страшно, Кирь… Мне, почему-то, очень страшно за нее. Я сейчас зашла, а она сидит уставившись в монитор, а на мониторе фотография… той самой женщины, которая висит у нее на стене… Они вместе гуляли по городу до утра… Фотографировали… У нее выставка посвященная Дню города… Кирь… что это? Как только я подошла она спрятала фото… Сразу же… И я почувствовала себя так, как будто вторглась во что-то такое запретное… Такое личное для нее… Мне стало очень страшно… Она ведь наша дочь, у нее никогда не было секретов… Понимаешь?… Она сидела и смотрела на нее так… так…