Некоторое время они молчали.
Прозрачный купол охотно впускал, рассеивая, солнечный свет. День разгорался беспощадным костром.
— Вот что, — вдруг заявил Сайрус, — Ударим первыми!
Андрей, вовсе не удивившись решению Сайруса, произнес:
— Пробовали. Еще на подходе к орбите. Как только "объект" проигнорировал предупреждение. Вам прекрасно известно, что никакое наше оружие не способно причинить ему вреда.
Сайрус внимательно слушал речь заместителя. Сейчас в нем боролись два чувства — отчаяние и готовность действовать. В голове вертелся единственно возможный, единственно верный ответ.
— Предупреди все подразделения. Готовимся к бою…
Дверь тихо отворилась, и Лиллиан вошла в комнату дочери. Диана сидела на полу, сложив ножки в позе лотоса. На мгновение Лиллиан показалось, что перед ней сейчас не человек, а прелестная фарфоровая кукла. С аккуратно уложенными локонами, с маленькой черной родинкой на левой щеке.
Лиллиан не смела разбить тишину, легким облаком повисшую в пространстве. Она осторожно шагнула в сторону дочери, остановилась в метре от нее. С любопытством заглянула в огромные, бездонные глаза Дианы, но так и не решилась заговорить. Интуитивно Лиллиан понимала, что этого делать не стоит. Постояв с минуту возле дочери, она вышла из комнаты так же бесшумно, как и вошла.
Лиллиан отчаянно пыталась понять, что происходит. Сначала она попробовала отвлечься с помощью кулинарии, но, пересолив последнюю порцию омлета и пережарив цыпленка, бросила бесполезное занятие. Закинув запачканный фартук в стиральную машину, Лиллиан поднялась наверх.
Расползающаяся повсюду тишина не давала ей покоя. Несколько раз Лиллиан едва не падала в обморок от внезапно накатившей головной боли. Тогда, схватившись за перила, ей удавалось устоять на ватных ногах. Казалось, от первой до последней ступеньки минула целая вечность.
Наконец, Лиллиан предстала перед заветной дверью. Снова, как и тридцать минут назад, та бесшумно распахнулась. Лиллиан шагнула в залитую ярким светом спальню дочери. Далеко не сразу она смогла открыть глаза. Лиллиан нервно глотала неведомо куда исчезающий воздух. Теперь уже нисколько не заботясь о нерушимом покое, она бросилась к окну. Стеклянные створки с шумом распахнулись, и в комнату ворвался поток воздуха. Одурманенная таким обилием кислорода, Лиллиан мягко опала на пол. Она не сразу заметила, как фарфоровая куколка стала оживать. Сначала появился привычный блеск черных глаз, затем девочка медленно потянулась в стороны, расправляя плечики. Наконец, Диана обратила внимание на сидящую под окном Лиллиан. Девочка спрыгнула с кровати, подошла к матери.