Я спросил быстро:
— Думаешь, может опьянеть, если ему в корыто налить импера… гномьего вина?
Он кивнул, но в голосе звучало острое сожаление:
— Да, может, и опьянеет… Но это же сколько вина пропадет!
Я сказал твердо:
— Знаю. Я не смогу его делать потом целый год, а то и два. Но разве это не стоит того, чтобы освободить ваш… наш народ от чудовища? Я как истый гном готов пожертвовать запасами своей драгоценнейшей магии, чтобы остановить это исчадие! И сделать наш великий народ свободным и независимым ради процветания и прогресса во имя мира и демократии!
Урант смотрел с великим почтением, кто-то за моей спиной:
— Это будет великая… даже величайшая жертва… не пить это вино целый год!
— А то и два, — уточнил Урант с ужасом в голосе.
Гномы смотрели на меня молча, понимая торжественность момента. Я произнес слегка дрожащим от переполняющего меня высокого волнения голосом:
— Что мы ни сделаем ради нашего подземного отечества! Все мы совершим ради его славы, процветания и повышения добываемости драгоценных камней в породах девона и мезозоя. И пусть этот великий дар драгоценнейшего вина будет моим сердцем Данко, но остановить терьярдера мы должны любой ценой!.. Несите корыто!
Когда притащили корыто, из которого тот гад в прошлый раз вылакал все вино, а потом отправился дальше как ни в чем не бывало, я засомневался, смогу ли его наполнить. Хоть моя мощь и растет, но когда творю вот такое, то теряю силы, меня морозит, как при сильнейшей простуде, а еще Логирд сказал, что чем больше таким вот пользуюсь, тем быстрее сползаю во Тьму.
— А где поставите? — спросил я.
Урант указал взглядом в темную бездну.
— Там есть тропка, по которой он ходит всегда.
— Других нет или просто любимая?
— Других нет, — пояснил он. — Там вообще нужно по узкому карнизу над самой бездной.
— Я пройду?
— Он же проходит…
— А спихнуть этого гада?
— Ну да, будто не пытались! Всякий раз находятся умники, что доказывают, что мы не так делали…
— Я не доказываю, — сказал я поспешно.
Несколько гномов деловито принесли на плечах толстые мотки неких странных веревок, похожих на чудовищную леску, толщиной с большой палец ноги, не меньше.
За ними тяжело топало еще с десяток гномов, они, как бурлаки, тащили такие же бесконечные нити.
Я кивнул в их сторону.
— Это что?
Урант понял правильно, сказал важно:
— Веревки из священной арахниды.
Я переспросил, не веря своим ушам:
— Из паутины?
Он взглянул на меня остро.
— Знаешь?
— Немного, — пробормотал я, — тоненькая ниточка в сто раз прочнее стальной… А эти, гм, боюсь и представить…
Он сказал важно: