– Не имеете права! Я – офицер Боевой Гвардии!
Какие права, когда против – грубая сила?
– Ротмистр Норт. Армейская контрразведка, – коротко представился штатский. Не из вежливости, всего лишь пресекая дальнейшие попытки к сопротивлению. – Вяжите. Потом разберемся, что за птица?
* * *
– Одного не пойму: зачем ты меня вытаскивал? – Вепрь выпустил густой клуб дыма.
Левой руки у него не было. Баллиста рванула так, что от Технаря не осталось вообще ничего. Сам Вепрь как раз отошел в сторону, но и его задело крепко. Он бы истек кровью, останься один среди зловещего леса, но Шляпник, вопреки своим же словам, вернулся. Перевязал раны, перетянул наиболее пострадавшую конечность, вколол какой-то дряни, а затем сначала долго тащил пострадавшего в сторону города, потом – по мере сил вел. Долгий путь оказался роковым в судьбе подпольщика: началась гангрена, и уже в городе не оставалось иного способа борьбы с нею, кроме ампутации.
Только как теперь жить инвалидом? Может, лучше бы разделить судьбу напарника?
Шляпник тоже закурил, помолчал и только потом отозвался:
– Если скажу, ты мне понравился, поверишь?
– С чего бы?
– А ведь понравился. Тут ведь просто: люди приходят ко мне, чтобы сбежать подальше. В горы побаиваются – про тех жителей болтают всякое, да и примут ли они? Хонти и Пандея стали врагами. Какие страны еще остались – никто не знает. Может, и никаких. Вон дальше за Голубой Змеей вообще лежит пустыня, а когда-то был цветущий край. И выродки оттуда лезут. Так что мир велик, только податься некуда. А ты хоть мыслишь глобально. Раз мешает власть, то долбануть по ней ракетой. Один удар – и никаких проблем.
– Что ж сам не долбанул?
– Не умею. Да мне власть и не мешает. Она сама по себе, я сам по себе. Мы живем, почти не пересекаясь. Не будет этих, будут другие. Может, еще хуже.
Шляпник потянулся, затем извлек знакомую флягу:
– Ты выпей, полегчает. Скажи спасибо, заряд в ракете не сдетонировал. Превратились бы в радиоактивную пыль.
– Какая разница? – Вепрь невольно покосился на пустой рукав.
– Большая. Без руки прожить можно. Достанешь документы, мол, пострадал на войне. Еще и пенсию оформишь от правительства. Голова на месте, остальное неважно.
Выпил сам, закурил опять, а затем признался:
– Я ведь, когда рвануло, думал: все. Добаловались ребятки. Просто пошел убедиться, вдруг взрывом чего задело? Тут же и мины, и всякие точки. А наткнулся на тебя. Значит, судьба.
– Судьба, – вздохнул Вепрь.
Но, значит, придется бороться дальше. А уж с двумя ли руками, с одной – какая разница?
– Ничего. Бывает хуже. Смотри, – Шляпник впервые на памяти Вепря стянул с головы головной убор.