– Ну, куда вы торопитесь? Разве вам плохо под нашей опекой?
– Угу… Как птице в клетке.
– В золотой клетке, – назидательно поднял вверх палец бывший жандарм. – Не печальтесь. Если не ошибаюсь, события в вашей книге начинаются буквально через пару недель. Вот через пару недель все и решится. Лично я уверен, что все, о чем вы написали, – сбудется точно и в срок.
«А если не сбудется? – тоскливо подумал Сотников. – Или не точно? Или не в срок?..»
– Короче говоря, – словно подслушав его мысли, добавил Дмитрий Иринархович, виновато отводя глаза, – нам с вами остается лишь молиться за то, чтобы все сбылось именно так, как вы написали. Да-да, именно нам с вами, потому что теперь мы связаны одной ниточкой…
* * *
«На следующий день меня отвезли в имение, конфискованное у помещика Н-ского. Пишу так потому что, во-первых, его фамилия тебе все равно ничего не скажет, а во-вторых, я уже сам не слишком твердо помню все обстоятельства.
Первые дни пребывания в новой „тюрьме“ с чуть более вольным режимом для меня слились в один. Бесконечный тоскливый пасмурный день…
Кавелин не соврал: Алкснис действительно оказался заядлым удильщиком и охотно посвятил меня в тонкости сей утонченной забавы. К сожалению, погода и весеннее время не способствовали клеву и мы с „тюремщиком“ часами просиживали на берегу пруда без малейшей поклевки. Буду справедлив: нелюдимый латыш действительно привил мне страсть к рыбной ловле на всю жизнь, и даже сейчас, когда пишу эти строки, представляю себе пестрое гусиное перышко, впаянное в зеркальную гладь пруда…
Рыболовную идиллию постоянно нарушали обнаглевшие и расплодившиеся за военное лихолетье утки, то и дело с шумом садящиеся на пруд, и надзиратель горько сожалел, что охотничий арсенал помещика мародеры успели растащить еще до того, как усадьбу взяла под свою опеку всесильная ЧК. Не охотиться же на уток с маузером!
Устав слушать сетования охотника, я, как позже оказалось, по наущению свыше, подал мысль:
– А что, если попробовать поискать подходящее оружие в близлежащей деревеньке? Уверен, что все графские ружья именно там.
Знал бы ты, Владик, каких трудов мне стоило отговорить Конрада Яновича, как звали фанатика обеих охот (возможно, он увлекался и третьей охотой – грибной, но выяснить это по весеннему времени было невозможно), тут же устроить у бедных поселян тотальный обыск. Увы, в то страшное время за ним, как говорится, не заржавело бы – чекистский мандат с неразборчивой чернильной печатью, да еще подкрепленный маузером или наганом, делал любого проходимца полубогом…