Военный коммунизм уступил очередь НЭПу, вождь Мировой Революции неприлично тихо, вопреки канонам жанра, отдал Богу душу в Горках, понемногу набрал силу и стал новым Богом другой…
А в квартире на Моховой, пусть и не самой роскошной, но оснащенной всем необходимым и, главное, отдельной, не коммунальной, как будто продолжалась прежняя, «мирная» жизнь. Варвара оказалась любящей женой, прекрасной хозяйкой, Георгий же хорошо обеспечивал небольшую семью, работая в редакции крупной газеты по протекции сделавшего стремительную карьеру Кавелина. Единственное, чего не хватало в уютном гнездышке, так это детей… И кто в этом был виноват – женщина, все девичество надрывавшаяся на тяжелой крестьянской работе, или повзрослевший далеко не в тепличных условиях мужчина – оставалось сокрыто за семью печатями. Но им хватало и друг друга…
– Не пора ли вам, Георгий Владимирович, тоже начать расти? – поинтересовался как-то Кавелин, забегавший к Сотниковым запросто, на правах друга семьи. – Статьи, фельетоны… Это, конечно, замечательно, но мелковато, не правда ли? По-моему, пора уже взяться за нечто большее.
Дело происходило за широким столом в канун десятой годовщины одинаково ненавидимого всеми троими Октябрьского переворота, только Варя ненадолго отлучилась.
– Рассказ? Повесть?
– Берите выше.
– Роман? – Сотников хмыкнул и нацедил в рюмки домашнюю настойку на расческинской рябине. – А не боитесь, что я чего-нибудь не то насочиняю?
– Нет, – покачал головой Дмитрий Иринархович. – Я внимательно слежу за вашими публикациями и ничего провидческого в них не наблюдаю. Скорее всего, один раз написанное изменить уже нельзя. «Что написано пером…»
– А вы, признайтесь, опасались? – улыбнулся Георгий.
– Не без этого… И не только я. Думаете, чья это была идея пристроить вас в газету?
– Даже так… Ну, теперь-то ваши опасения развеялись?
– В общих чертах – да.
Сотников помолчал.
– Раз уж зашел такой разговор… Почему меня вообще не шлепнули сразу после того, как роман был закончен?
– Почему… Сложный вопрос. А вдруг бы после вашей смерти все провидческие чары развеялись, словно дым? Это ведь все настолько зыбко – сплошная мистика. Мы не могли рисковать настолько…
– «Мы»?
– Да, «мы». Но вам об этом задумываться не стоит. Помните старинную мудрость?
– Меньше знаешь – крепче спишь?
– Меньше знаешь – дольше живешь.
– А как же чары?
– Сейчас положение иное, чем в двадцать первом году.
– Отрадно слышать… – Георгий налил по новой.
– Итак, не пора ли вам браться за большую вещь?
– Почему бы и нет… Я изрядно за эти годы поколесил по стране, материала вдоволь… Честно говоря, я даже название уже подобрал. «Великое начало». Как вам?