Однажды вечером мне позвонил Джонатан, и я рассказал ему все как было, хотя был уверен, что он этого не одобрит.
— Ты его держал в чулане?!
— Ага.
— Боже милосердный!
— Но ведь сработало же!
— Хм-м. Ты знаешь, мне все-таки жалко, что эта система теперь в руках Анджело.
— Я знаю. Мне тоже жалко, что так вышло. После всего, что ты сделал, чтобы она ему не досталась… Но ты был прав: он действительно опасен. А мне не хочется сваливать в Калифорнию: мне и здесь неплохо. А что до системы… Не забывай, мало ее иметь, надо еще пользоваться ею достаточно скрытно. Анджело ничего не смыслит в скачках, он горяч и несдержан, ему недостанет ловкости и скрытности.
— А еще он может решить, что система выигрывает каждый раз, — сказал Джонатан. — А такого не бывает. Старая миссис О'Рорке говорила, что она дает выигрыш только в тридцати процентах случаев.
— Ну ничего, пусть теперь Анджело меряется силой с букмекерами. Кстати, я ему сказал, что ты умер.
— Добрый ты!
— Ну, ты ведь не хотел бы, чтобы он в один прекрасный день явился к тебе в Калифорнию?
— Ему все равно никогда не дадут визу.
— Он может с таким же успехом пробраться через канадскую границу.
— Или через мексиканскую, — согласился Джонатан. Я подробно описал ему дом Теда Питтса. Джонатан, похоже, был искренне обрадован.
— А малышки? Как они?
— Выросли красавицами.
— Как я ему завидовал из-за этих девочек…
— Что, правда?
— Да. Ну, что ж… Так жизнь повернулась.
Я услышал сожаление в его голосе и понял, как ему самому хотелось иметь дочь… или сына… И я подумал, что в свое время я тоже пожалею, что у меня нет детей, если у меня их не будет… а на самом деле, было бы прикольно, если бы Касси…
— Эй! Ты здесь? — окликнул меня Джонатан.
— Ага. Слушай, если я надумаю жениться, приедешь на свадьбу?
— Что-то не верится.
— Да я еще не знаю… Я ее не спрашивал. Может, она и не захочет.
— Держи меня в курсе событий. — Мысль о моей свадьбе, похоже, позабавила его.
— Ага. Как Сара?
— Хорошо, спасибо.
— Ну, пока, — сказал я, и он сказал «пока». Я повесил трубку, как всегда испытывая радость оттого, что у меня есть брат, и особенно оттого, что этот брат — Джонатан.
Прошло еще несколько дней. К концу первой недели торгов я купил для Люка еще двенадцать годовалых жеребят, а еще пять уступил тем, кто дал больше. Я советовался с Симом, пока ему не надоело, и купил для Морта кобылку, которая, может быть, и не была Нижинским, но во всяком случае бегала, словно на пуантах, и просидел два вечера в трактире с ирландским тренером Донаваном, выслушивая его горести и глядя, как он напивается.