— Друзей?! Если у этого проныры и были друзья, так только в овощном цехе, где он работал!
— В овощном цехе? А где это?
— Двухэтажное серое каменное здание сразу за морозилкой.
Я вернулся на автостоянку, побродил и спросил еще раз.
— А вон там, где морковку разгружают!
Морковку разгружали у двухэтажного серого каменного здания с помощью грузоподъемника. Водитель подъемника в ответ на мой вопрос молча указал за угол. За углом обнаружилась дверь.
За дверью был маленький коридорчик, где была дверь в большую раздевалку, в которой на рядах крючков висела верхняя одежда. За дверью — выложенная белой плиткой умывалка, где пахло как в госпитале, а дальше вращающиеся двери, ведущие в длинное узкое помещение, освещенное яркими электрическими лампами и наполненное сверкающей нержавеющей сталью, грохочущими машинами и людьми, одетыми в белое.
Увидев меня, стоящего в дверях в уличной одежде, навстречу мне, размахивая руками, бросился крупный мужчина в чем-то вроде халата, прикрывавшего внушительное брюхо, и вытолкал меня вон.
— Куда прешь, мужик? Меня же из-за тебя с работы выкинут! — сказал он, когда вращающаяся дверь за нами закрылась.
— Меня сюда направили… — мягко начал я.
— Что надо?
Я снова спросил о друзьях Криса Норвуда — уже менее уверенно, чем раньше.
Мужчина с пивным брюшком оценивающе воззрился на меня проницательными, умными глазами. Поджал губы. Поварская шапочка была плотно надвинута на густые черные брови.
— Его убили, — сказал он немного вежливее. — Вы из прессы?
Я покачал головой.
— Он был знаком с моим другом и втравил нас обоих в неприятности.
— А-а, это на него похоже! — Мужчина вытянул из кармана своих белых брюк большой белый платок и высморкался. — Так что именно вам нужно?
— Я хотел бы поговорить с кем-то, кто его знал. Я хочу разобраться, что это был за человек. И с кем он знался. Короче, все. Я хочу понять, как и почему он втравил нас в неприятности.
— Ну, я его знал, — сказал он. Помолчал, подумал. — А сколько вы мне дадите?
Я вздохнул.
— Я учитель. Сколько смогу — столько дам. И вообще, зависит от того, что именно вы знаете.
— Ладно, — рассудительно сказал он. — Я кончаю работу в шесть.
Встретимся в «Лиловом драконе», ладно? Прямо по улице, поворот налево, и там еще с четверть мили. Купите мне пару пинт, а там посмотрим. Идет?
— Хорошо, — сказал я. — Меня зовут Джонатан Дерри.
— Аккертон. — Он коротко кивнул, как бы закрепляя сделку. Потом, словно бы поразмыслив, добавил: — Винс.
В последний раз оглядел меня малообещающим взором и вернулся обратно за вращающуюся дверь. Я еще успел услышать первые слова, которые он произнес, вернувшись в цех: