— Я не от него звоню. Я туда еще не доехал. Весь день искал кассеты.
— Слушай, ты, ублюдок! — теперь он был всерьез, по-настоящему зол.
— Я тебя предупреждал…
— Я искал их весь день, но теперь они у меня, — перебил я. — У меня они! С собой!
— Ну, ладно, — напряженно ответил он. — Вези их теперь к моему отцу. К отцу, понял?
— Понял, — ответил я. — Я сейчас прямо туда. Но мне потребуется некоторое время на дорогу. Я довольно далеко оттуда.
Анджело что-то пробурчал себе под нос, потом спросил:
— Сколько времени? Где ты сейчас? Мы тут торчим уже целые сутки, мать твою!
— Я недалеко от Бристоля.
— Где-е?! — яростно взревел Анджело.
— Чтобы доехать к вашему отцу, — продолжал я, — мне потребуется четыре часа.
Наступило короткое молчание. Потом — голос Сары, уставшей настолько, что она даже плакать не могла, отупевшей от страха.
— Где ты? — спросила она.
— Недалеко от Бристоля.
— О господи! — она уже не сердилась. В голосе звучала безнадежность. — Мы больше не выдержим, Джо…
Трубку вырвали у нее на полуслове, и я снова услышал Анджело.
— Поспеши, недоносок! — сказал он и бросил трубку. «Передышка», подумал я. Еще четыре часа Анджело не будет ждать звонка от отца. Так что вместо постоянно растущего угрожающего напряжения в ближайшие четыре часа в доме в худшем случае будет царить лишь сносная в общем-то раздражительность. По крайней мере, я на это надеялся. А может быть, они даже чуть расслабятся, если не будут ждать, что в любую минуту зазвонит телефон.
Прежде чем вернуться в машину, я открыл багажник, достал подзорную трубу и оба ружья из мягких гнезд в чемодане, завернул их в коричневое полотенце и положил в салон, на заднее сиденье, обтянутое коричневой тканью.
Положил рядом коробки с патронами и тоже прикрыл их полотенцем. Потом оглядел свои руки. Они не дрожали. Зато в душе я трясся…
Я свернул на улицу, где стоял дом Кейтли, и остановился так, чтобы меня не могли увидеть из задернутых занавесками окон. Я видел крышу, часть стены, большую часть палисадника — и машину Анджело на дорожке.
Народу на улице было мало. Дети, должно быть, как раз пришли из школы и сейчас сидели по домам, пили чай. Мужья еще не вернулись с работы: большинство стоянок пустовало. Тихий, мирный пригород. Ряды недавно выстроенных коттеджей, в каких живут люди среднего достатка. Открытое пространство: деревьев почтя нет, столбов тоже мало: в новых районах кабели по большей части идут под землей, лишь изредка выныривая на свет божий. На фотографии с домом Питера был один телеграфный столб, от которого шли провода к соседним домам, и ничего больше. Никаких препятствий. Аккуратные асфальтовые тротуары, белые бордюрчики, гудроновая мостовая. Вокруг некоторых садиков — аккуратно подстриженные невысокие живые изгороди. Ровненькие прямоугольнички газонов. И акры готовых отдернуться тюлевых занавесок. Они меня видят, а я их — нет.