Ещё мгновение — и все эти яркие картинки разлетятся бесчисленными осколками. Сиренити держится за это мгновение, не желая терять человека, ставшего для неё близким — а она и не осознавала, не чувствовала, запретив себе думать о нём, как о друге, зная, что всё равно придется расстаться, что он только лишь орудие…
— Кто вы? — в голосе всадника слышится нетерпение.
Сиренити заставила лицо принять равнодушное выражение — очередная маска — и, глядя прямо на юного императора, чётко произнесла:
— Ваше Величество?
Юноша нахмурился, сосредоточенно рассматривая её.
— Я вас знаю? Кто вы?
Сиренити натянуто улыбнулась.
— Простите мою непочтительность, Ваше Величество. Мы не можем быть знакомы. Я просто путешественница. Для меня честь говорить с вами. А теперь, с вашего позволения…
Она резко развернула коня. Ветер взметнул длинные чёрные волосы. И снова гул в ушах, но теперь напоминающий стон боли, змейка дорожки — бесконечный лабиринт, и позади тот, кто думал, "ты нужна мне". Тот, кто сейчас недоумённо глядит ей вслед — будущий великий диктатор мира Соесити.
Сиренити никогда не оборачивается. Перед ней открываются другие миры — бесчисленные маленькие звездочки, сияющие перед глазами, лучащиеся странными мелодиями. И пусть хочется вернуться — её ждёт Долг. И нет возможности им пренебречь.
* * *
"Приветственное" письмо Наллис, советник короля демонов Руадана, состряпал быстро, легко, а главное, с удовольствием. Повелительницу магов Сиренити он недолюбливал, а сказать по правде, презирал, справедливо считая, что та не обладает необходимыми для правителя качествами. То ли дело Его Величество! Его рука в нужный момент не дрогнет, пусть хоть тысячи детей вокруг завывают — а впоследствии не будет ползать на коленях, рыдая, что из-за своей глупой жалости потерял целый мир, и заклинание срикошетило, превратив процветающие города в пустыни. И уж тем более не будет искать случайных связей в каждом мире, западая на всевозможных красавцев, с которыми приходится работать. И как при этом королеве удавалось оставаться девственницей — Наллис недоумевал. Но, видимо, удавалось, — вопрос чести среди волшебниц всегда стоял остро. Хотя демон подозревал, прозорливая — когда это касалось её личных интересов — Сиренити смогла решить и его.
Письмо получилось исключительно наглым и по мере возможности нецензурным. Оставалось представить его Совету демонов, согласовать с Его Величеством и подписать звучным словом "ультиматум". А там уж война неизбежна — маги подобное оскорбление точно не пропустят. Всем известно сколь ранимо самолюбие волшебников. И пусть Сиренити хоть костьми ляжет, она наверняка станет единственной противницей войны. А какой бы сильной колдуньей она ни была, идти против мнения большинства ей не с руки. Придётся либо принять ультиматум, либо начать войну, хоть и понятно, что специально созданная ситуация не оставит волшебникам шанса. Демоны долго готовились к этому. И перетянуть чашу равновесия в свою пользу останется только делом времени.