Тяжело переступая с ноги на ногу, он направился в коридор. В больничном полумраке ему стало не по себе, но возвращаться в палату Николай не собирался. Он должен был узнать, что с ним произошло, и как он здесь оказался.
На посту никого не было, и он пошел дальше.
— Эй, больной, куда это вы направились? — услышал он возмущенный возглас за спиной и вздрогнул от неожиданности.
— Извините, — тихо выговорил он, разворачиваясь. К нему спешила молоденькая медсестричка, прижимая к груди электрочайник.
— Куда вас понесло, мужчина? Вы из какой палаты? Вам плохо? — обрушила она на Николая шквал вопросов.
— Не знаю, — пожал плечами Николай и поднял на нее мутный взгляд. — Ничего не знаю. Думал, что вы мне объясните.
— Я? — искренне удивилась девушка, смешно округлив и без того большие голубые глазки.
— Вы, — ответил Николай и тяжело вздохнул. — Но, как я понимаю, вы тоже не в курсе.
— Ааа, — девушка прижала ладонь к совсем детским пухленьким губкам и продолжила заговорщическим шепотом. — Вы, наверное, из тринадцатой палаты!?
— Наверное, — Николай тоже перешел на свистящий шепот.
— Вы знаете, я только сегодня с больничного вышла, грипповала, — так же шепотом пояснила девушка. — Меня сразу на ночное дежурство поставили. Юрий Петрович предупредил, что в тринадцатой палате у нас очень сложный случай лежит.
— Сложный случай — это я? — не сдержал улыбку Николай.
— Ну да, — потупила глазки девушка и резко покраснела. — Говорят, что вы неизвестно откуда взялись и что история с вами какая-то мутная произошла.
— Что за мутная история, если не секрет, конечно?
— Так никто не знает. Может, вы мне расскажите? — девушка подняла на него блестящие от любопытства глаза.
— Было бы что, — помрачнел Николай. — Я бы вам ни за что не отказал.
— Ой! — медсестра забавно подпрыгнула. — Вы же семь дней без сознания пролежали. Наверное, есть хотите. Пойдемте я вас чаем напою. Мама мне пирогов с собой наложила, с яблоками, с печенью. Вы какие больше любите, мясные или сладкие?
— Большое спасибо, — искренне обрадовался Николай, резко ощутивший ноющее чувство голода. — Если можно, то я и те и другие поем.
— Конечно, пойдемте скорее, — засуетилась девушка, направляясь к посту.
— Кстати, меня Колей зовут. А вас? — удобно, разместившись на мягком диванчике, представился он.
— А я Наташа, — сосредоточенно разливая чай по кружкам, ответила она.
Николай внимательно наблюдал за ее действиями. Его умиляла ее детская непосредственность, неудержимое любопытство, легко читавшееся в круглых глазках, бурлящая энергия жизни, которой ему так сейчас не хватало. До боли хмуря лоб, он пытался вспомнить, как очутился в больничной палате, и что с ним произошло той ночью. Перед глазами стояло лишь густое облако, смутно напоминавшее девичий силуэт. И больше ничего. Хотя подсознательно он понимал, что тогда произошло что-то очень важное, значимое, то, что должно перевернуть всю его жизнь. Нужно только вспомнить, обязательно нужно…