— Но ты ел ягоду и шишки! — изумилась берегиня. — Хищники и в рот не возьмут растительную пищу. Их желудки не способны ее переработать. Так же и травоядные, для них съесть кусочек мяса значит убить себя. Так устроена природа.
— Мы едим все, — пояснил Николай, морщась от ноющей боли в желудке. — Но наесться досыта можем только мясом.
— Ты и сейчас голоден? — осторожно покосилась на него Рябинушка.
— Очень, — шумно сглотнув, признался он. — Вокруг столько пищи, а мне постоянно приходится подавлять в себе голод.
— Странные вы существа — люди, — задумалась она. — Странные и жестокие. Мне матушка рассказывала, что вы даже друг друга убиваете. Что уж говорить о бедных зверушках. А тем более о мышках и паучках. А ведь каждая тварь жить хочет.
Рябинушка отвернулась от Николая. Она медленно провела пальцем по кленовому листочку. Затем немного сдавила его.
— Ты слышишь? Он стонет. Даже ему больно, — нежно поглаживая листик, проговорила она.
— Что за глупости, — хмыкнул Николай. — Осенью они сами скинут всю листву. Или в это время крик стоит на всю тайгу?
— Когда ты себе ногти остригаешь тебе больно? — повернулась она к нему.
— Нет, — покачал головой Николай.
— А если их срезать под самый корень? — слегка наклонила она головку.
— Понятно, понятно, — махнул рукой Николай и, встав со скамейки, направился в дом. — Тебя не переспоришь. Только кушать от этого меньше не хочется.
Тяжело вздохнув, Рябинушка направилась следом за ним, но тут услышала голос своей подружки. Она радостно улыбнулась и заспешила к Березоньке, которая ждала ее, облокотившись о дерево.
— Я соскучилась, — грустно призналась берегиня. — Ты совсем забыла про меня. Променяла на человека. А ведь когда-то мы клялись, что никто и ничто не разлучит нас. Помнишь?
— Конечно, помню, милая, — крепко обняв подружку, прошептала Рябинушка. — Но ты должна меня понять. Я люблю, дорогая моя подружка. Люблю всей душой. И не могу расстаться с ним не на секунду. Когда он далеко, мне кажется, что душа моя разрывается на части. Без него мне не хочется ни жить, ни дышать. Моя душа полна только им и порой мне от этого страшно. Никогда и ни к кому я не была привязана так сильно.
— Что же делать? — обеспокоенно заглянула ей в глаза Березонька. — Ты не сможешь оставить его здесь.
— Зато я смогу уйти вместе с ним, — одними губами сказала берегиня.
Березонька округлила свои и без того большие глаза, и ладошкой прикрыла рот, чтобы сдержать едва не сорвавшийся крик.
— Как? — беззвучно прошептала она.
— Пойдем искупаемся! — с наигранной веселостью предложила Рябинушка. Напряженно и хмуро смотрела она на подружку, хотя на губах играла озорная улыбка.