— Получается, у тебя есть родная мама? — не понял Николай. — Почему же ты называешь матерью Тайгу?
— Я даже не знаю, кто меня родил, — пожала плечами берегиня. — Растила меня Тайга. Она меня кормила, поила, учила выживать в лесу. У берегинь другие заботы. У них нет времени заниматься чем-то помимо своих ежедневных обязанностей. Наши дети — это деревья, птицы, животные — все, что живет и чем живет тайга. Даже совсем маленькие берегини понимают язык зверей и знают, какая территория отойдет им впоследствии.
— Но не знают, кто их родная мать, — укоризненно произнес Николай. — Неужели у вас полностью атрофирован материнский инстинкт? Это не нормально! Как можно выносить под сердцем крошечное существо, произвести его на свет и тут же про него забыть?
— Зачем нам лишние заботы? — не поняла его негодования Березонька. — У нас и так полно дел. А еще нам хочется повеселиться, поиграть, поводить хороводы. Мы привыкли радоваться жизни, и матушка делает все, чтобы не обременять нас лишними хлопотами.
— Оказывается забота о собственном ребенке — это лишние хлопоты, — еще больше изумился он. — Поразительно! Рябинушка, ты тоже так считаешь?
— Мы все живем по этим правилам, — ответила берегиня. — Вы называете людей, которых уважаете на вы, а наших детей растит Тайга. Так положено. Мы делаем все, что матушка велит нам, потому что лишь она знает, как надо.
— Не могу поверить, — глухо проговорил Николай. — Не по-человечески это.
— А мы — не люди, и очень этим гордимся, — презрительно посмотрела на него Березонька и обернулась к Рябинушке. — Ты пойдешь со мной на озеро, подружка? Или опять отправишь меня одну?
— Прости меня, милая, — опустила глазки Рябинушка. — Но я не могу оставить его одного. Ты же сама знаешь, как это опасно.
Березонька ничего не ответила. Бросив на Рябинушку обиженный взгляд, она растворилась в воздухе.
— Мне кажется, я ей не понравился, — задумчиво глядя на то место, где только что стояла Березонька, сказал Николай.
— Ей обидно, что я провожу с тобой все свое время, — подошла к нему сзади Рябинушка. — Раньше мы все время были вдвоем. А сейчас она одна.
— Ревнует, значит? — повернулся к ней Николай.
— Опять незнакомое слово, — весело посмотрела она на него. — Вроде говорим на одном языке, но порой я тебя совсем не понимаю.
— И не нужно, — покачал головой Николай. — Все это неважно. Главное, что мы опять вместе. Надеюсь, больше никто и никогда не разлучит нас. Как-же я хочу прикоснуться к тебе, хоть кончиком пальца! Как мечтаю, ощутить твое тепло! Неужели это так много!?