— Значит, завтра опять будет ветрено, надоело уже, — сказала Наталья. — Ну вот, я проводила тебя. До свидания.
— Спокойной ночи. Спасибо вам за все.
Отойдя друг от друга на несколько шагов, они оглянулись как по уговору. Надя не нашлась, что еще сказать ей на прощание, а Наталья крикнула, приветственно махнув рукой:
— Заходи обязательно!..
«Ненайденная любовь — та же потеря», — заключила Журина, думая о Бороздиной.
Верно, Надя в свои двадцать девять лет не торопилась выходить замуж, хотя всех ее близких, особенно тетю, явно беспокоила ее неустроенная жизнь. Мария Анисимовна часто говорила своей племяннице: «Гордая ты, вся в покойную матушку. Та тоже выбирала, выбирала, да и выбрала. Не вышла, а прямо-таки выскочила замуж из окна родительского дома». Надя отмалчивалась. А когда Варя, ее младшая сестра, выпускница строительного техникума, объявила неожиданно, что зарегистрировалась с каким-то Владиславом, однокурсником и р е д к и м парнем, Мария Анисимовна сказала в сердцах старшей: «Вот тебе пример, такая в девках не засидится». И было не понятно, то ли она осуждает поступок юной Вари, то ли одобряет...
Приглядываясь на свадьбе к легкомысленной, суетливой девочке, к ее избраннику, неестественно серьезному молодому человеку, Надя с высоты своих зрелых лет посмеивалась над ними — детская любовь! Ей действительно все это казалось театральным: Варя — и жена? Трудно представить что-нибудь более несовместимое. Нет, нет, это определенно шутка!.. Но вскоре Надя поняла, что они с Варей как бы поменялись местами в жизни, — Варя стала относиться к ней с той мягкой снисходительностью, которая свойственна молодым замужним женщинам. Теперь уже Варя оказалась старшей, и Надя сопротивлялась ее старшинству, как могла.
Когда-то, в юности, она лишь играла строгую, разборчивую девушку, но потом, со временем, так вошла в эту свою роль, что теперь была недовольна собой.
Однако странно, перед Журиной Надя не могла играть. Встретившись с ней еще раз, она рассказала о своей жизни, сбивчиво, отрывочно.
Наталья не переспрашивала, Наталью подробности не интересовали.
В одно из воскресений они собрались купаться на дальнюю излучину протоки, где брали отличный песок для стройки. Наталья разделась первой и сразу же пошла к воде. Она плавала легко, не трудясь. А Надя переминалась с ноги на ногу на зернистом кварцевом песке, задумчиво наблюдая, как Наталья Сергеевна, подплыв к тому берегу, барахтается в затончике, сплошь усеянном белыми лилиями.
— Иди сюда, не бойся!
— С чего это вы взяли, что я боюсь? — Надя разбежалась, со всего разгона кинулась в омут, ощутив ожог от ледяного родничка, бьющего со дна протоки, и поплыла саженками, по-мужски.