Он промолчал, задетый за живое.
— Спасибо, теперь я доберусь одна. До свидания, Герасимов.
Он пошел обратно. Отойдя на приличное расстояние, оглянулся: Надежда Николаевна уже стучала в окошко дома, где жила геолог Журина. Вот встретятся сейчас, посидят за чашкой чаю и, конечно, посмеются над ним, старшиной-сверхсрочником, который в пух и прах разнес научную фантастику. Нет, Федор, ты не должен выглядеть смешным, пора бы тебе взяться за ум и оставить в покое эту казачку-гордячку.
...Бригада Герасимова закончила разгрузку кирпича, устроила перекур. А управленческие работники еще таскали картонные коробки с электроарматурой, мотки провода и прочую мелочь.
— Не помочь ли нам плановому отделу? — Борис Арефьев заговорщически подмигнул Мише Перевозчикову.
— Давайте возьмем экономистов на буксир! — с готовностью отозвался Миша.
Даже этот мальчик начинает подсмеиваться над ним, Федором Герасимовым.
Они дружной гурьбой окружили пульман. Через каких-нибудь четверть часа вагон был пуст.
Возвращались со станции разгоряченные, и не верилось, что термометр показывал двадцать два градуса ниже нуля. Федор шел вместе с Бороздиной. Их учтиво обходили, Арефьев и тот прибавил шаг. Все же молодцы его ребята!
— Не представляю, как вы до сих пор живете в своей палатке, — сказала Надя. — Холодище, видно, страшный.
— Как в космосе.
— А вы, оказывается, злопамятный! Я рассказала Журиной о вашем отношении к фантастическим романам. И знаете, Герасимов, она согласна с вами.
— Мне бы еще вас убедить.
— Не пытайтесь. Мы с вами вечно будем спорить.
Эти ее слова прозвучали с той женской игривостью, которая всегда обнадеживает мужчин.
И, стараясь поддержать ее в этом настроении, Федор заметил:
— В общем, не получается у нас с вами конкретного разговора.
— Вы о чем?
— Конечно, не о конкретной экономике.
Она тихо рассмеялась, сбоку, искоса взглянула на него. Как хороша!
Игольчатый иней на прядке волос, на бровях и на ресницах мягко оттенял вечернюю синеву ее глубоких глаз. Что делает иней с женским лицом! (Знают ли об этом сами женщины?)
— Хотите, Надежда Николаевна, я расскажу вам об одном человеке, с которым познакомился на прошлой неделе?
— Ну, слушаю, Герасимов.
— Он работал в одной областной организации. Интеллигентный, добрый такой. Женился рано, студентом. Прожил с женой семь лет и полюбил другую. Полюбил, понимаете? А ему на работе учинили допрос, пригрозили выговором. Но вторая любовь бесстрашна...
— И он приехал к нам?
— Да. Алексей Викторович прав, говоря, что на стройку тянутся или энтузиасты, или выбитые из колеи.