— Ты молодчина, милая Мэри, — отозвалась мисс Понсонби. — Но всё-таки я буду по ним скучать.
«Хочу надеяться, — подумала она, — у моей Флоренс (то есть у мамы) родится много котят».
И словно чтобы возместить потери, на следующий же день Флоренс произвела на свет котят на чудесном шёлковом покрывале на огромной кровати в спальне покойных родителей Кошачьей Леди.
— Мама! — ахнула Мьюриэл Понсонби, когда, наклонившись, увидела двух новорождённых котят. Один был в мать — черепаховой расцветки, а другой — белый, как отец, сидящий рядом и мурлыкающий от гордости.
Кошачья Леди была единственным ребёнком в семье, и сейчас она подумала: «У меня есть братик и сестричка».
— Ах, папа, — сказала она вслух, — как мы их назовём?
Но Персиваль, естественно, ответил только «мью».
— Посоветуюсь с Мэри, — решила мисс Понсонби и пошла вслед за Вики, которой всегда нравилось идти впереди, вниз, в кухню.
«Если бы только Мэри знала, — думала мисс Понсонби, объявляя девочке добрую весть, — что эти два котёнка — детки моих мамы и папы и теперь у меня есть брат и сестра, которых у меня не было в детстве».
— Пойди наверх, взгляни на них, — сказала она, а потом, когда они стояли и рассматривали котят, добавила: — Как мы их назовём? Придумай ты, Мэри Натт.
Мэри рассмеялась.
— Натт. Слово это ведь означает орех. А если назвать их какими-нибудь орехами?
— Отличная идея, — одобрила Кошачья Леди. — Давай вспомним… Грецкие орехи, арахисовые…
— Каштаны и буковые орешки, земляные орехи… — подхватила Мэри.
— Кокосовый орех и лесной орех, иначе говоря, хейзел… — продолжала Кошачья Леди.
— Вот. Хейзел, — сказала Мэри. — Симпатичное имя для кошечки, как вам кажется?
— Да, да! — подтвердила Кошачья Леди. — А котика как назовём?
— Коко, мисс Мьюриэл. Сокращённое от кокоса.
— Мне нравится! — вскричала мисс Понсонби.
«Моя сестра Хейзел и мой брат Коко, — подумала она. — Вот здорово! Какое счастье, что я верю в переселение душ. Хорошо бы, Мэри тоже верила. Возьмём её отца (Артур, так, кажется, его звали). А что, если теперь он мальчик, или лошадь, или собака, а может, кто-то помельче — скажем, мышь. Нет, не надо, мыши живут недолго. Артур умер бы уже от старости, или ещё хуже, его съела бы кошка. Вообразить только: вдруг дорогой папочка съел бы Артура Натта! Но Мэри стало бы легче, если бы она знала, что по крайней мере я верю, что её отец не умер навсегда. Тело его, возможно, и похоронено где-то на поле боя в Южной Африке, но его личность, дух, душа, назовите как хотите, переселилась в другое тело. Может, всё-таки попытаться объяснить ей это?»